Тюрьма для тысячи кукол

Проснулась она от лязганья крышки люка. Вскрикнула в темноте перепуганная девочка. Наверно, на улице была уже ночь или поздний вечер, потому что свет больше не проникал сквозь окна.

– Эй, вы, обе вниз сползайте! – приказал кто-то.

И они покорно поплелись, ориентируясь на светлое пятно люка.

Внизу кое-что изменилось. Теперь посреди комнаты в кресле, накрытом чистой простыней, восседал мужчина лет шестидесяти. Голова его была совсем белой, черты лица – резкие и недобрые. Лада догадалась – это и есть Старик. Он равнодушно посмотрел на девушку и девочку. Двое парней застыли навытяжку по обе стороны от кресла, готовые выполнить любой приказ. Вот мужчина усмехнулся и перевел взгляд куда-то к двери. Лада тоже поглядела туда, глухо вскрикнула.

Там, у порога, с разбитым лицом полулежал кто-то, смутно знакомый. От страха Лада никак не могла сообразить, кто это такой.

– Папа! – завопила Маруся и бросилась к отцу.

Один из парней легко перехватил ее на бегу, отпихнул назад. Лада крепко прижала девочку к себе.

– Ладно, уведите их пока, – махнул рукой мужчина.

Парни-охранники тут же начали теснить их обратно к лестнице. Лада была так ошеломлена, что даже не пыталась задавать вопросы. Снова, как и в первый раз, она толкала впереди себя Марусю. У самой железной лестницы девочка вдруг крикнула:

– Папа, а где мама?!

– Тетка в сарае, не кричи, – разбитыми губами прошелестел от порога Пал Палыч.

И снова они оказались в заточении, еще более испуганные и раздавленные. Маруся уже и плакать не могла. На этот раз она не дошла и до кровати – забилась в угол. Лада хотела последовать ее примеру, но в глубине души понимала, что должна хоть как-то позаботиться о девочке. Поэтому в темноте отыскала Марусю, погладила ее по волосам. Девочка с силой вцепилась в ее руку.

– Это те самые опасные люди, да? – прошелестел в полутьме ее голосок.

– Да, Маруся, да.

– Зачем они водили нас вниз?

– Хотели, чтобы твой папа тебя увидел, – ответила Лада, а сама подумала: «Да, но зачем они водили меня?»

После долгой паузы она сама спросила, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал:

– Слушай, а почему твой папа так странно назвал твою маму – тетка? Она что же – не жена ему?

– Нет, – шепотом ответила Маруся. – На самом деле она – моя тетя. Папина сестра.

– Как это? – удивилась Лада.

– Ну, это как у вас – вы тоже с тетей живете, – немного приободрившись, стала объяснять Маруся. – Только вы ее мамой не зовете. А я свою настоящую маму никогда не видела. Конечно, – после паузы добавила Маруся, – у папы были разные там жены. Только я их мамами никогда не называла – они же мне неродные. И они даже совсем не любили меня.

– Ты об этом ничего мне не рассказывала, – пробормотала Лада.

– Я Мише говорила, – виновато шепнула Маруся. Потом спросила: – Они убьют нас теперь, да?

– Ну что ты, не выдумывай, – как можно уверенней сказала Лада. – Им просто что-то надо от твоего папы. А мы – обыкновенные заложницы. Нас обязательно отпустят. Обязательно!

И снова потянулось ожидание. Через пару часов им принесли чайник с водой и кастрюлю с кашей. Но Лада с Марусей были так перепуганы, что долго не могли даже приблизиться к «ужину». А еще через какое-то время, когда им все сделалось безразлично, за ними действительно пришли.

Спустившись вниз, Лада отметила, что народу прибыло. Охранники, одинаковые на вид, словно размножились – теперь их было шестеро. За время долгого лежания с Марусей в обнимку у Лады затекла нога, и теперь она еле ковыляла. Оказавшись на гладком полу, потеряла равновесие. Какой-то человек быстро шагнул к ней, подхватил под руки и остановил падение.

Лада шарахнулась от него – и вдруг застыла, глядя остановившимся взглядом в лицо мужчине. А он смотрел на нее и молчал, словно давая время обо всем догадаться самой.

– Отец? – будничным голосом, как бы между делом спросила Лада.

Мужчина молча прижал ее к себе. Человек с белой головой лениво наблюдал за ними из-под сухих старческих век. Потом сказал:

– Ладно, займемся делом. Ты, молодая, – он ткнул пальцем в Ладу, – отойди-ка туда вон, к окну! И девочку с собой возьми.

Лада выскользнула из отцовских рук, поспешно отыскала взглядом Марусю, потянула за собой. Уже от окна она снова обернулась на своего отца. Маруся, стоя рядом с ней, глядела в другую сторону: Пал Палыч все так же сидел на пороге и застывшим взглядом рассматривал свои окровавленные ладони.

– А теперь, когда все в сборе, давайте поговорим, – сказал Старик. – Рассказывайте, господа, кто из вас убил моего сына!

Лада вздрогнула. О каком сыне идет речь? Неужели Старик – отец Мартова? Но при чем тут в таком случае Пал Палыч? А потом она услышала голос своего отца.

– Единственный человек, которого я в своей жизни планировал убить, – медленно произнес отец, – это он!

Поднял руку и указал на скорчившегося на пороге Пал Палыча. Тот поднял голову – и жуткая усмешка расплылась по его разбитым губам.

– Не слишком ты в этом преуспел, горе-мститель, – прохрипел он. – Вор из тебя получился куда более удачливый, чем убийца.