Ткачиха (СИ)

- Здесь нет ничего настоящего, Бетти Бойл, - покачал головой Рубашечник. - Но это место стоит на границе. И, как любое пограничное место, располагает большими возможностями, чем любое другое.

- Вопрос только в том, как эти возможности разглядеть, - вздохнула Мэри и села около стены. - Кажется, внутри ничего нет. Это просто развалины.

- Эта церковь - отражение той, из настоящего мира? - словно не слыша ее, спросила Бетти. - Или же она провалилась сюда когда-то, ушла под землю, как многие земли эльфийского королевства? Или она возникла здесь сама, каждый камень - за каждого сплетенного, ведь в основе любого, даже самого мрачного мира лежит равновесие...

-- Никогда бы не подумал, что ты философ, - улыбнулся Рубашечник. - Наверное, твои вопросы не предполагают ответов. И все же... Старые легенды говорят о том, что эльфы владели этой землей, а Старая Церковь была своего рода вратами. Тогда она еще была просто церковью, конечно. И она остается ими. Даже если бы здесь камня на камне не осталось, это место сохранило бы свои свойства и стало нашим спасением.

- И нам остается только... - Энн встала рядом с Мэри, и Мэри закончила за нее:

- ...обойти церковь противосолонь!

- Но как мы обойдем церковь против солнца, если солнца здесь нет? - растерялась Бетти.

Гиллиан покачал головой.

- Ну что же ты, Бетти Бойл? Разве мы не говорили об этом? Представь себе циферблат, а церковь - как место, к которому крепятся стрелки.

- Время идет слева направо, такова его суть, - подхватил Рубашечник. - Поэтому если мы пойдем налево, мы раскрутим время обратно. И получим возможность выбраться отсюда раньше, чем паутина Ткачихи прорвет магический барьер.

- Его, наверное, еще эльфы поставили, - сощурилась Энн. - Хотела бы я знать, каким это место было раньше.

- Прекрасным, - ответил Рубашечник, и глаза его заблестели. - Это место было прекрасным.

Гиллиан нахмурился.

- Хватит лирики. Нам пора идти.

Он первым двинулся к заворачивающей крутым полукругом каменной кладке, когда Рубашечник схватил его за руку, прижимаясь щекой к плечу.

- Нам нельзя разделяться, - пробормотал он. - Возьми меня за руку.

Гиллиан хмыкнул, но возражать не стал и крепко сжал его руку в своей. Рубашечник протянул свободную руку Бетти, Бетти взяла за руку Мэри, а Энн замкнула процессию. Гиллиан пошел вперед, и остальные старались идти за ним след в след и не отставать. Они продвигались медленно, настороженно оглядываясь по сторонам, готовые в любой момент отразить новое нападение приспешников Ткачихи.

Церковь была огромной. Давно минули те времена, когда человеческий ум и талант занимало соперничество с Богом, и таких массивных сооружений сейчас уже не строят. Но Бетти видела на картинках, какими раньше были церкви и сколько труда вкладывали в их строительство. В эту церковь мог прийти весь их городок, и еще осталось бы много места. Наверное, на это она и была рассчитана, хотя со средних веков городок изрядно разросся.

Они шли, и их сопровождала тишина.

Тишина оглушала, заставляла тревожно вздрагивать при каждом шаге и растерянно переглядываться. Не было слышно даже собственного дыхания, густая трава скрадывала звуки шагов. Не было ветра. Словно по сговору, они не произносили ни слова, и тишина укрывала их, точно плотным плащом.

Воздух становился вязким, плотным, и вскоре уже каждый новый шаг давался с трудом. Они завершили первый круг, и ощутимо повеяло холодом. Бетти поежилась.

Гиллиан повел носом, нахмурился, еще раз огляделся по сторонам и решительно двинулся на второй круг. К тишине добавился холодный, пронизывающий ветер, налетевший из ниоткуда. Он бил в глаза и морозил шею, бросал волосы в лицо, и не было возможности убрать мешающие пряди, потому что нельзя было расцеплять рук.

Теперь Бетти понимала предосторожности Рубашечника. Ей казалось, что, останься она здесь одна, без теплых ладоней друзей, и ветер непременно собьет ее с ног, заморозит насмерть и выбросит прочь, обратно к Ткачихе. Она знала, что тысячеглазый паук с сотнями сотен приспешников поджидает ее везде. И сейчас, когда ледяной ветер пробирал ее до костей, вдруг осознала, что, даже выбравшись из этого мира, не сбежит от Ткачихи. Ткачиха останется - тысячей глаз, сотней невидимых нитей, и будет рядом в моменты слабости, печали и отчаяния. От Ткачихи нельзя уйти. С ней можно только бороться: силой духа и упорством мысли.

Бетти подняла голову и улыбнулась. Что такое холодный ветер для той, что преодолела Болота Тревоги и Топи? Ей осталось совсем немного. Тем более, с ней идут друзья.

Когда они ступили на третий круг, стало очень жарко.

Пот лился ручьями и заливал глаза, и Бетти пыталась украдкой вытереть лицо о рукав футболки. Было тесно и неудобно, руки намокли, и ладонь Бетти едва не выскользнула из руки Рубашечника - его цепкие пальцы перехватили ее в последний момент. Мэри сильнее вцепилась в ее руку, пожалев, что сразу не взяла за запястье.