Ткачиха

Холмы закончились. Этот странный мир Теней имел свои, невидимые глазу, границы. И они пересекли еще одну границу, пейзаж изменился так же резко и неизбежно, как при выходе из Леса в Холмы.

Черная земля, густая и влажная, пузырилась под их ногами, от нее поднимался еле заметный пар. Бетти заметила краем глаза, что Рубашечник присел на корточки и опустил в землю пальцы. Рука провалилась, он отдернул ее и посмотрел на остальных с растерянным недоумением:

– Она горячая. Земля – горячая.

Мэри-Энн опасливо прижались друг к другу. Туман и дымящаяся земля пугали их.

– Осторожно, – предупредил Охотник. – Это еще не болота, это только подступы к ним.

Он убрал нож обратно в ножны и широкими движениями плеч размял спину.

– Мы должны торопиться. Она знает, где мы. Это ловушка, и нам понадобится все наше мужество, чтобы выбраться отсюда живым.

– Ну не будь ты таким мрачным, – криво улыбнулся Рубашечник, однако побелевшее лицо выдавало его с головой.

Бетти тоже было страшно, но она упрямо вздернула подбородок, напомнив себе, что она – предводитель.

– Вперед! – скомандовала она.

И первая сделала шаг в горячую черную землю, немедленно провалившись почти по щиколотку. Кажется, кроссовки она потом не спасет. Впрочем, решила про себя Бетти, выбраться отсюда живой – уже достаточно. А кроссовки можно и новые купить, были бы ноги, на которых их носить.

За спиной Бетти отчаянно чертыхались, проклиная все болота на свете, Мэри и Энн: их аккуратным туфелькам пришел конец. Рубашечник и Охотник, с одинаково сжатыми губами и зло сощуренными глазами, шли вперед.

Бетти, бросив на них быстрый взгляд, впервые подумала, что они очень похожи. Несмотря на то, что внешне они различались, как небо и земля, в них обоих было что-то неуловимо общее. Излом бровей, манера хмуриться и поджимать рот, привычка ставить ноги, разворот плеч. Бетти прошла бок о бок с ними обоими уже большой путь, но лишь сейчас, застряв в грязи едва не по колено, нашла возможность разглядеть как следует своих спутников. Ей пришло в голову, что только внешние препятствия могут заставить человека остановиться и внимательно посмотреть на то, что его окружает, даже в самой опасной ситуации.

А еще – что сейчас слишком опасная ситуация, чтобы предаваться раздумьям.

Через пару мгновений оказалось, что последняя мысль пришла в голову не только ей. Мэри и Энн переглянулись, Рубашечник стиснул худые пальцы в неубедительные кулаки, а крикнул, махнув рукой:

– Бежим! Нам надо бежать, если мы продолжим идти, мы…

Он не договорил, но спутники и так поняли его. Каждый шаг давался все сложнее. Бетти с усилием вытащила ногу из вязкой топи и попробовала побежать вперед, но у нее не получилось. Даже быстро идти не вышло, не говоря уже о том, чтобы побежать. За ее спиной Мэри-Энн крикнули, будто прочитав ее мысли:

– Тяжело идти! Как будто не только земля, но и воздух мешает нам!

Словно в подтверждение их слов Рубашечник закашлялся, прижимая ладонь ко рту. Бетти показалось, что в рот ей набился песок – как будто задул очень пыльный ветер. Пару раз в год на улицу Высоких Осин налетал такой ветер и никому не давал нормально жить. Но это решалось просто, тут Бетти знала, что делать.

– Замотайте лицо тряпками, быстро! – крикнула она. – Незачем этим дышать!

– Она права, – коротко бросил Охотник и натянул воротник своей одежды так, что остались видны только глаза.

Рубашечник попытался оторвать подол от своей клетчатой длинной рубашки, но ему явно не хватало сил. Охотник сжалился над ним, достал из-за пояса нож и сунул в руки спутнику. Рубашечник издал странный звук, похожий на вопросительное хмыканье, но кусок ткани отрезал, после чего поспешил передать нож Мэри-Энн. У близняшек были очень добротные платья из плотной ткани, и оторвать от подола куски у них не получалось.

– Нужно резать не подол, а подъюбник! – вовремя сообразила Энн.

– И правда: наши нижние юбки сделаны из тонкого батиста! – образовалась Мэри и быстро отрезала кусок ткани себе и сестре.

Теперь только Бетти осталась с открытым лицом. Она не могла оторвать кусок ткани от футболки или узких джинсов, а никакого платка или косынки у нее не было. Мэри посмотрела на нее и отхватила от своего платья еще один кусок.

– Возьми, Бетти, – Мэри протянула Бетти кусок ткани и нож.

Бетти благодарно улыбнулась и поспешила обвязать платок вокруг лица на манер ковбоев из фильмов про Дикий Запад, которые любил смотреть Артур Ним. Они даже любили играть иногда в ковбоев, но играть было весело, а стоять по щиколотку в трясине под пыльной бурей, с чужим ножом в руках, почему-то совсем нет. Нож Охотника был тяжелый, железный, обмотанный черной кожей по всей рукоятке. Когда Бетти повернулась к Охотнику, намереваясь вернуть нож, тот покачал головой.

– Оставь себе. Возможно, тебе он будет нужнее.

Бетти удивилась, но спорить с Охотником не стала. Девочка пристроила нож за ремнем джинсов и осторожно двинулась дальше.