Ткань Ишанкара

– Ретроспектива воспоминаний госпожи аль’Кхассы обрывается на том месте, где она перехватывает направление у трейсера. Помните: «Аз есмь Альфа и Омега…»? Я и в вопросах психологии не силен, так что понятия не имею, почему ей вспомнилось именно это, но это сработало, Ваша Честь, – Фэйт посмотрел на де Гранжа и увидел, что тот ничего не понимает. – Вы пробовали написать «аль’Кхасса» латиницей, а потом прочитать так, как если бы это была транскрипция с арабского? Получится «эль-Хаса». Игра слов, Ваша Честь. В Ишанкаре это любят. И, насколько я помню из курса географии, в которой я тоже не сильно преуспел, эль-Хаса – это та самая пустыня, посреди которой господин ан-Наджиб и обнаружил тело. Все-таки вопросы работы подсознания человека до конца не изучены, – с философским настроением закончил Фэйт и вернулся на свое место.

– Вы удовлетворены подобным объяснением, мэтр Шамбер? – поинтересовался де Гранж.

– За неимением более адекватного объяснения, да, Ваша Честь, удовлетворен, – Шамбер кивнул и снова обернулся к Тайре. – Госпожа аль’Кхасса, мы видели события вашими глазами и глазами вашей Стражницы Фархи, и в обоих случаях первоначально можно предположить, что вы все-таки собирались спасти ваших родственников. По крайней мере, Изабель вы однозначно пообещали вернуть обратно. Но она к тому времени уже умерла, в отличие от вашего брата. Не понятно, зачем вы лишили жизни его? Можете объяснить?

– Нет, мэтр.

– Не можете? – удивился Шамбер. – Но ваш адвокат утверждает, что вы были в здравом уме и контролировали свои действия, а это значит, вы должны иметь объяснение. Помогите нам разобраться.

– Мне нечем вам помочь, мэтр, – с мрачным упорством сказала Тайра.

– Я правильно понял, что вы отказываетесь отвечать на вопрос? – уточнил де Гранж.

– Да, Ваша Честь.

– На самом деле, Ваша Честь, – медленно произнес Фэйт, – если вы позволите мне высказаться, это очень легко объяснить. Вы видели, какие техники использовала моя подзащитная, чтобы расправиться с противниками. В итоге от них не осталось не только тел, но и того, что называется душой. Согласитесь, гораздо проще использовать магию смерти без поправки на живое существо, так что то, что она лишила брата жизни, не преступление, а способ защитить его от своей же магии.

Де Гранж посмотрел на ’т Хоофта, но тот никаких эмоций не проявил.

– Более того, всем известно, что населяющие межреальность сущности не сильно жалуют живых, так что вернуться в наш мир госпоже аль’Кхассе было бы гораздо проще, не имея рядом живых существ. Это логично, Ваша Честь.

– Допустим, – согласился де Гранж.

– Допустим, – повторил за ним Шамбер. – Но если доктор Фэйт прав, и вы и правда собирались вернуть ваших близких обратно, почему вы этого не сделали? Госпожа аль’Кхасса?

Тайра не ответила.

– Вы ответите на мой вопрос?

– Нет, мэтр.

– Вы понимаете, что в данном случае ваше молчание не в вашу пользу?

– Да, мэтр.

– В таком случае, – Шамбер отошел к де Гранжу, – мы вынуждены сделать вывод, что вы действительно не контролировали свои действия. У вас не было объективной причины, чтобы желать смерти своим родственникам. Ишанкар вас и так никому бы не отдал, так что семья не смогла бы помешать их видам на ваше будущее. И не мешала, насколько мне известно. Никакого наследства, кроме весьма скромной суммы на банковском счете, ваш брат не оставил. И даже если отступить от правил Всеобщего Соглашения и принять во внимание Закон Ишанкара как ваш основной руководящий документ, то согласно Закону ваш долг – бороться за каждую, вверенную вам, жизнь любыми доступными вам способами, так что причина, по которой вы предпочли оставить своих родных мертвыми, остается нам непонятной. Поэтому мы можем утверждать, что это было двойное преднамеренное убийство, которое вы совершили, находясь под постэффектом и абсолютно не осознавая последствия своих действий. И это дает нам право требовать для вас смертной казни через отсечение головы.

Шамбер чуть поклонился Суду и занял свое место.

Некоторое время в зале было тихо, было слышно только тяжелое дыхание Фицпатрика. Тайра не знала, почему осталась стоять, но она словно приросла к полу, и на плечи давила какая-то непонятная тяжесть, и даже поднять голову было не по силам. Хотелось лечь и закрыть глаза, и чтобы вокруг были золотые кленовые листья, за деревьями мелькала белая с голубыми отблесками спина Змея, и чтобы воздух пах снегом… И чтобы он свернулся вокруг нее кольцами, как тогда, в темноте, и позволил поймать себя за длинный белый ус и уснуть. Тайре было жаль, что она видела его только размытой тенью, и понятия не имела, как на самом деле выглядит главная ишанкарская сказка.

– Защите есть, что сказать? – ради соблюдения формальностей спросил де Гранж.