Ткань Ишанкара

– Есть, Ваша Честь, – Фэйт поднялся и в очередной раз вышел в центр. – Защита утверждает, что никакого преднамеренного убийства не было, и готова это доказать. Госпожа Тайра аль’Кхасса действовала согласно Закону Ишанкара, вернее, согласно его полному варианту, так называемому Закону в Списке Б, в котором прописаны многие правила, которые не содержатся в Каноне в разделе «О Некромантах Ишанкара», – Фэйт повернулся к аль’Кхассе и с вызовом взглянул ей в лицо. – Госпожа аль’Кхасса никогда этого не скажет, потому что сэр хет Хоофт не переводил Ишанкар на Список Б, и официально Ишанкар по сей день живет по Канону, и хотя в каноническом варианте Закона Ишанкара однозначно указано на долг Некроманта Ишанкара сохранять вверенные ему жизни ценой своей, в Списке Б, Ваша Честь, – сказал Фэйт, даже не оборачиваясь к де Гранжу, – Закона Ишанкара сказано…

– Не смейте, доктор Фэйт, – не скрывая угрозы, медленно произнесла Тайра.

Фэйт замолчал ровно на три секунды, чтобы ее голос окончательно затих под сводами зала суда, и продолжил:

– В Списке Б сказано, что Некромант обязан…

– Не смейте! – снова перебила его Тайра.

– Удивительная перемена, – ехидно сказал Фэйт. – Молчала до этого – молчи сейчас! Твое время говорить безвозвратно утеряно! Иначе мы без раздумий удалим тебя из зала!

Тайра почувствовала, как к голове подкатывает горячая волна, и щеки заливает краска, и хочется оторвать Фэйту голову, чтобы он даже не думал выставлять напоказ ее самые сокровенные чувства.

– Итак, в Списке Б сказано, – в третий раз жестко произнес Фэйт, – что Некромант Ишанкара обязан выполнить последнюю волю умирающего, какой бы странной она ему ни казалась. Я утверждаю, что госпожа Тайра аль’Кхасса всего лишь выполнила волю своего брата, который, будучи профессиональным медиком, прекрасно понимал, что его ждет участь инвалида, еще долгие тридцать-сорок лет существования без возможности движения! Такую перспективу подтвердили и Морис Гиварш, и Максимилиан Хат-Хас, которые признали, что при подобных повреждениях даже со всеми своими медицинскими и магическими возможностями никакой гарантии на выздоровление дать бы не смогли! Это была его последняя воля! И то, что его любящая жена отказалась возвращаться обратно без него, кажется вполне понятным для того, кто хотя бы раз в жизни по-настоящему любил!

Фэйт замолчал, переводя дух, и пристально глядя на Салто.

Тайра смотрела на сэра хет Хоофта. Он же обещал… Он обещал никому не рассказывать… Он же знал, как ей больно… Как он мог ее предать… Он единственный, кому она доверила свою боль… Чего теперь стоит его Слово?

– Это была последняя воля, – уже спокойно произнес Фэйт. – Господин Хранитель Закона Ишанкара аль-Малик может подтвердить мои слова. Этот параграф и правда обязывает Некромантов Ишанкара к подобным действиям.

– Это так, – аль-Малик поднялся со скамьи. – Параграф семнадцатый раздела пятого «О Некромантах Ишанкара» Списка Б Закона Ишанкара.

– Впрочем, даже если бы этого параграфа и не было, право последней воли – это неписаный закон для всех без исключения людей, являются они магами или нет, – закончил Фэйт.

Де Гранж повернулся к Тайре.

– Это так, госпожа аль’Кхасса? – спросил де Гранж, но она даже не взглянула ему в глаза.

Тайра смотрела на сэра ’т Хоофта.

– Вы же обещали, – сказала она, и Йен услышал в ее словах разочарование и боль. – Вы же обещали мне, что не расскажете Фэйту.

– Забываешься, Тайра, – холодно сказал хет Хоофт, пронзая ее взглядом.

– Как вы могли?

– В Зиндан на трое суток, – так же холодно изрек ’т Хоофт. – На хлеб и воду.

– Вы же дали Слово!

– Неделя, – произнес ’т Хоофт, и теперь от звука его голоса стало холодно всем. – За дерзость и непослушание.

Внезапно Тайра почувствовала какую-то пустоту, словно все слова Салто относительно Ишанкара могли иметь под собой основание, если даже ее Наставник не сдержал своего обещания. Она опустила голову и бесцветным голосом произнесла положенную Церемониалом фразу:

– В Зиндан на неделю, сэр, на хлеб и воду. Виновата, не сдержалась, больше не повторится.

Она чувствовала, что сэр ’т Хоофт смотрит на нее, но не хотела поднимать на него взгляд.

– Я всегда держал свое Слово, Тайра, – сказал он в полной тишине. – И этот случай не исключение.

Тайра понимала, что плачет, но не могла даже вытереть слезы. Ей первый раз в жизни было жаль себя, и она не понимала, почему ей не жаль сэра ’т Хоофта, который прошел через все это вместе с ней.

– Думаю, этих доказательств достаточно, Ваша Честь? – Фэйт обернулся к де Гранжу. – Полагаю, эту сцену можно считать признанием того, что я в своих выводах абсолютно прав.

Фэйт с видом победителя сел на свое место. Де Гранж какое-то время молчал, после чего поднялся, за ним поднялись его судьи и все присутствующие.

– Суд удаляется для вынесения решения, – произнес де Гранж и вышел в боковую дверь, уводя за собой своих коллег.

…Тайра не знала, сколько прошло времени до их возвращения. Она так и не села на стул и продолжала стоять, безразлично рассматривая подол своего платья и каменный пол.