Тьма

Липкие снежные хлопья валили стеной, забивая глаза и мешая бежать во всю силу. Мир вокруг затянуло мутной пеленой, и Вере приходилось до боли таращиться в молочное марево, только вот толку от этого не было никакого. Она периодически звала Славика, но в ответ ей только мертвенно завывал ветер.

Вера, не признавшись себе, что боится, замолкла и теперь просто бежала в белесой мгле, оглядывая ветвящуюся лыжню и раздумывая, как могла бы сейчас стягивать тяжелые брюки в теплой раздевалке, потом пить горячий чай с лимоном в столовой, а не носиться сломя голову в поисках этого жирного барана…

Одноклассники бежали следом, едва различимые в разбушевавшемся снегопаде.

Верино сердце каменело в груди, наливалось тяжелой слабостью. «Только бы не мне его отыскать, – думала Вера. – Только бы не мне…».

Ветер выл в ее голове. От снега, облепившего хрупкую фигурку, идти становилось все труднее и труднее. Вера устала и замерзла, белые хлопья покрывали ее ресницы, текли каплями по щекам. Воздух с хрипом вырывался из легких.

Что-то справа от дороги привлекло ее внимание, и Вера остановилась, вытирая лицо влажной варежкой. Снег все падал и падал, превращая весь мир вокруг в белое полотнище, а Вера никак не могла отвести взгляд от огромной рыхлой кучи возле своей правой лыжи.

Не она. Не ей нужно его отыскать.

Бежим. Побежали вперед, мы ничего не видели, ни о чем не знаем, мало ли что показалось, снег валит и валит, в нем ничего невозможно разобрать, просто пройди, забудь, что тебе стоит…

Отставшие одноклассники плелись где-то позади. Вера судорожно оглянулась и поняла, что у нее есть еще пара мгновений. Пара мгновений решиться или позорно сбежать, надеясь, что ничего и не было.

Желание уйти было настолько сильным, что Вере пришлось впиться зубами в руку прямо через колючую варежку, ворсом забившуюся в рот, только бы не побежать со всех ног прочь от этого места. Всматриваясь до ряби в глазах, она подумала на секунду, что эта огромная куча снега дышит.

А если ему плохо?.. А если он умрет, пока она раздумывает?..

Решившись, Вера резко ткнула палкой в самый центр кучи, крепко вцепившись в пластиковую ручку. Зажмурившись, она ждала, когда палка уткнется в дутую куртку, царапнет его кожу и станет ясно, что ей не показалось, – это и правда он, Славик, заваленный снегом, и лицо его покрывается ледяной коркой, а дыхание стихает, становясь почти неразличимым…

Палка спокойно проткнула рыхлый снег и уперлась в окаменевшую землю. Открыв глаза, Вера ударила еще пару раз – ничего и никого, просто большая куча снега. Да и потом, куда бы делись его лыжи?..

Не выдержав, она расхохоталась – громко и визгливо, утирая рукой выступившие слезы. Ее колючие варежки упали в снег. Подоспевшие одноклассники вытаращились на Веру, явно раздумывая, не сошла ли она с ума.

Резкий писк саданул по нервам – это мобильник заныл привычной мелодией. С трудом выудив желтый телефон из кармана, она всмотрелась в пустое имя без фотографии – «Физрук».

Во рту пересохло. Желудок свело спазмом.

Нашли.

– Алло?..

– Вера?! Отбой. Нашли этого охламона! В школе он, в раздевалке! Общий сбор у горы, оттуда едем обратно. Слышно меня?!

– Слышно, – онемевшими губами отозвалась Вера и сбросила звонок.

Вот теперь Максим точно убьет Славика.

На лыжне, заметаемой поземкой, так и остались лежать ее пушистые варежки. Вера вспомнила о них только у школы, когда покрасневшие руки начало колоть распаляющимся морозом.

Раздевалка, коридор, дверь столовой. Сегодня десятиклассники больше не мечтали о хлебных котлетах и сладком чае, теперь они пылали злостью. Вера распустила влажную косу и закрылась волосами от всех вокруг, пока утренняя тошнота, спевшись с отчаянием и злостью, бурлила в груди гнилым варевом.

Славик ждал у столовой. Никого не пускали внутрь, пока на столах не появятся тарелки с подсыхающей едой. На каждой перемене Славик мчался сюда первее всех, сжимая во влажной ладони мелочь, скупал булочки, пирожные, шоколадки в шуршащих обертках и, найдя закуток потише, съедал все это торопливо и жадно. На завтраках он сидел, вымазывая хлебом пшенную кашу и запивая все это нежно-розовым вязким киселем, на обедах, залпом выпив гороховый суп, быстро закусывал все гречневой кашей и тянул к себе ломти белого хлеба… Над ним смеялись в открытую, но Славик ел и ел, не останавливаясь, а потом стыдился своего желеобразного тела, отводя от окружающих глаза.

…Первый шаг сделал Максим. Не размениваясь на слова, он просто выбросил вперед кулак и зарядил Славику в глаз. От сильного удара Славик сложился пополам, а девчонки тоненько взвизгнули.

Развернувшись, Максим спокойно зашел в столовую. За ним, перешептываясь, потянулись остальные. Славик стоял у подоконника, согнувшись, и прижимал пальцы к лицу.

Вера прошла мимо – ей Славика было не жаль. Заслужил. Прежде чем подставлять весь класс, можно было бы хоть кого-нибудь предупредить. Напротив Славика остановилась Мишка – она взволнованно расспрашивала его о чем-то, не зная, как помочь.

– Иди, – буркнул Славик, распрямляясь. Его жирный подбородок ходил ходуном. – Помощь убогих не требуется.