Читаем Тьма Господня полностью

Что меня больше всего раздражает в последние годы, так это наши юбилеи — все примерно столетние. Если судить по череде юбилеев, так Россия появилась в 1918 году. В Кремле вообще знают, что и до этого года наша страна уже существовала? Похоже не знают, если судить по тому, что все наши празднования так или иначе связаны с советским периодом.

Наша власть ленива и не любопытна. Зачем изучать историю, зачем там искать какие-то даты, если и так всё хорошо, людей во всяком случае всё устраивает. Только тронь советские привычки и люди будут недовольны, а зачем их без дела раздражать? Всё что связано с идеологией, для нашей власти это такие пустяки, ради которых нет смысла вызывать хотя бы незначительное недовольство в народных массах. Поэтому наши города и улицы наших городов до сих пор носят имена палачей, поэтому на Красной площади до сих пор красуется мавзолей, и вся Россия покрыта памятниками Ленину.

У нас не коммунисты у власти, а люди, которым плевать на историю России, то есть в общем-то и на Россию. Ввели вот хороший праздник, связанный с преодолением смуты — 4 ноября. Уж как и сподобились, не знаю. Но до сих пор не сняли о тех событиях нормального фильма. Праздник установили, но ни чего о нем не рассказали. И большинство людей до сих пор не догадываются, что же мы празднуем 4 ноября.

Люди не будут знать историю, если информацию о некоторых поворотных исторических моментах не вбивать им в голову настойчиво и целенаправленно, начиная с детского сада. У каждого человека есть своё историческое сознание, но у подавляющего большинства людей историческое сознание очень короткое. История страны для таких людей по сути равняется истории их семьи. История — это то, что было со мной, с моим отцом, с моим дедом. И всё. Что было с прадедом — это уже за гранью истории, это доисторическая эпоха, это им ни по каким причинам не интересно, это вне их сознания.

Поэтому люди с таким безразличным равнодушием относятся к памятникам Ленина. Как-то у одного старшеклассника спросили: «Что сейчас на истории проходите?» А он ответил: «Какого-то Левина». Даже фамилию правильно не запомнил. Между тем, он всю свою короткую жизнь ходил мимо памятника Ленину в центре города, но так и не заинтересовался, кому этот памятник поставлен. Вообще-то он развитый мальчишка, отнюдь не дикарь, но он носитель короткой истории, Ленин и всё, что этот персонаж натворил — вне его сознания.

Это не признак безграмотности нашей эпохи, это признак определенного типа сознания, который существовал в любую эпоху. Как-то разговариваю с одним тридцатилетним мужчиной, историком по образованию. Разговор коснулся Нюрнбергского процесса, я изложил свою точку зрения на это событие, как всегда, немного разволновался, а он смотрит на меня удивленно, если не ошарашенно, и говорит: «Это же всё давно было». Я отвечаю: «Это всё до сих пор влияет на нашу современную жизнь». На это он уже ни чего не ответил, потому что на его собственную жизнь события середины XX века ни как не влияют. Он знает историю, владеет информацией по теме, которую мы обсуждали, но эта информация — не часть его души, не то, что оказывает на его личность хоть какое-то влияние, не то из-за чего он переживает. История для него — это то, что не имеет значения.

Вот и весь секрет современной ностальгии по советской власти. История для большинства наших людей начинается даже не в 1919 году, а куда позже. Для кого-то — в годы Великой Отечественной войны, для кого-то при Брежневе, а для кого-то теперь уже и при раннем Путине. То что было раньше не просто не интересно, а как бы вообще не существует, всё это вне их сознания.

Для наших широких народных масс до современной эпохи ни какой власти, кроме советской, не существовало, история для них начинается уже при коммунистах. Они искренне считают, что Советский Союз в его границах создала советская власть. Для них сказать «при царе Николае II» всё равно что сказать «при фараоне Рамзесе II». Это дремучая древность, которая давно уже ни кому не интересна и не имеет никакого значения.

Народ сам учредил гендерные праздники, сделав их из 23 февраля и 8 марта. Что это за даты, и в честь чего они установлены вообще ни кого не волнует. И при советской власти, когда этим дням пытались придать некое идейное содержание, это тоже ни кого не волновало, а в нашу постидеологическую эпоху и подавно.

То, что 8 марта — это годовщина акции германских проституток вообще ни кому не интересно (матросам не выплачивали жалование, они перестали ходить в бордели, и тогда проститутки устроили большую бузу). Расскажите об этом, и вы не увидите ни чего, кроме кисло-виноватой улыбки, 8 марта не перестанут отмечать. Ни кого не волнует, что там было в доисторические времена. «Это было давно и неправда».

А есть носители длинного исторического сознания. Это не просто люди, которые знают историю, это люди, для которых исторические события являются частью их собственной судьбы, для которых триумфы и трагедии прошлых веков — источники живых эмоций, тема напряженного сопереживания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное