Тьма, – и больше ничего

– Нет. Будь так, мы бы с Джанет хоть шутили, будто он компенсирует лошадиными силами недостаток силы мужской. У него долбаный «рейнджровер».

– Думаю, есть еще кое-что, – произнес Элвид. – Снимите груз с сердца, скажите.

– У него нет рака, – еле слышно прошептал Стритер. – Ему пятьдесят один, как и мне, а он здоров, как… конь.

– Вы тоже.

– Что?

– Все готово, мистер Стритер. Раз уж я исцелил вас от рака, по крайней мере на время, можно теперь называть вас Дэйвом?

– Да вы совсем чокнутый, – не без восхищения произнес Стритер.

– Нет, сэр, я в здравом уме. Заметьте, я сказал: на время. Мы с вами вступили в отношения «попробуй, чтобы купить». Предложение в силе неделю, максимум десять дней. Сходите к врачу. Бьюсь об заклад, он констатирует заметное улучшение состояния вашего здоровья. Но это ненадолго. Если только…

– Если только что?

Элвид с дружеской улыбкой подался вперед. Стритеру снова показалось, что зубов у него чересчур много (и слишком уж они длинные).

– Я прихожу сюда время от времени, – сказал он. – Обычно ближе к вечеру.

– Перед закатом.

– Именно. Как правило, люди меня не замечают, но вы-то заметите, не так ли?

– Если почувствую себя лучше – конечно.

– И вы кое-что мне принесете.

Улыбка Элвида стала шире, и Стритер с ужасом заметил: его зубы не просто длинные, их не просто много. Они острые.

Когда он пришел домой, Джанет складывала высушенное белье.

– Наконец-то, – сказала она. – Я уже начала волноваться. Хорошо покатался?

– Да. – Стритер оглядел кухню – она смотрелась как-то иначе, будто он уснул и видит сон. Потом он включил свет, и все встало на свои места. Сон – это Элвид и его обещания. Просто псих, сбежавший из дурдома.

Джанет подошла к нему и поцеловала в щеку. От жара сушилки она разрумянилась, похорошела и выглядела куда моложе своих пятидесяти. Стритеру подумалось, что после его смерти Джанет еще поживет. Возможно, у Мэй и Джастина даже появится отчим.

– Хорошо выглядишь, – сказала она. – Слегка порозовел.

– Правда?

– Правда. – Джанет ободряюще улыбнулась, пряча под улыбкой тревогу. – Поговори со мной, пока я сложу белье. Одной скучно.

Стритер отправился за ней в прачечную. Помощь не предлагал: Джанет утверждала, что он даже кухонные полотенца не способен сложить правильно.

– Джастин звонил, – сообщила она. – Они с Карлом в Венеции. Устроились в хостеле. Он сказал, водитель такси отлично говорил по-английски. Похоже, у них все замечательно.

– Здорово.

– Хорошо, что ты не сообщил ему о диагнозе. Ты был прав, а я нет.

– Впервые за годы нашего брака.

Джанет состроила гримаску.

– Джас так ждал этого путешествия. Но когда он вернется, тебе придется признаться. Мэй приедет из Сирспорта на свадьбу Грейси. Как раз подходящий момент. – Грейси – это Грейси Гудхью, старшая дочь Тома и Нормы. Карл, попутчик Джастина, – их средний сын.

– Посмотрим, – отозвался Стритер. В заднем кармане брюк лежал бумажный пакет, но блевать вообще не тянуло. Наоборот, даже хотелось поесть. Впервые за несколько месяцев.

Это ничего не значит. Просто временное улучшение. Вскоре исчезнет без следа.

– Как мои волосы, – произнес он.

– Что, милый?

– Так, не бери в голову.

– Кстати, раз уж вспомнила про Грейси: Норма звонила. В четверг их очередь звать нас на ужин. Я сказала, что спрошу у тебя, но ты ужасно занят в банке, работаешь допоздна с неблагонадежными ипотеками. Не знаю, захочешь ли ты их видеть.

Джанет говорила спокойным, будничным тоном, но внезапно расплакалась: по ее щекам потекли крупные слезы. За годы брака чувства потускнели, однако в последнее время расцвели заново, совсем как раньше, когда они жили в захудалой квартирке на Кошут-стрит и занимались любовью на ковре в гостиной. Стритер вошел в прачечную, забрал наполовину сложенную рубашку из рук Джанет и обнял ее. Она в ответ крепко прижала его к себе.

– Просто все это очень тяжело и несправедливо, – проговорила жена Стритера. – Но мы справимся. Не знаю как, но обязательно справимся.

– Конечно. И начнем с того, что в четверг пойдем в гости к Тому и Норме, как обычно.

Отстранившись, Джанет взглянула на мужа заплаканными глазами.

– Ты им скажешь?

– Чтобы испортить ужин? Ни за что.

– А ты сможешь поесть и не… – Она приложила два пальца к губам, надула щеки и закатила глаза. Стритер невольно улыбнулся.

– Не знаю, как насчет четверга, но сейчас я бы с удовольствием перекусил, – сказал он. – Пожалуй, соображу-ка я себе гамбургер. Или, может, махнуть в «Макдоналдс»? Привезу тебе молочный коктейль с шоколадом…

– Господи. – Джанет вытерла слезы. – Это чудо.

– Я не стал бы называть это чудом, – сказал доктор Хендерсон Стритеру в среду, – но…