Тьма и золото полуночи

Шепот, рассудительный и серьезный, расползается по комнате. Лорд Элленби кладет руку мне на плечо, но я ничего не говорю. Я пробираюсь к Самсону – это будет последний шанс поговорить с ним до того, как мы окажемся в пекле следующей ночи. Он обхватывает рукой мою талию и прижимается лбом к моему лбу.

– Как себя чувствуешь? – спрашивает он.

– Искренне надеюсь, что не посылаю тебя в ловушку.

– Даже если так, в этом не будет твоей вины.

Мы идем через замок, выходим наружу, направляемся к нашему месту – под ивой, где Самсон впервые признался мне, что я нравлюсь ему больше, чем друг и коллега. Именно здесь мы всегда говорим о самом серьезном, и я не знаю, то ли это просто эффект наших чувств, то ли просто совпадение, но сама ива как будто понимает, что нам необходимо уединение, она опускает коричневые изогнутые листья до самой земли, создавая некую вуаль.

Я толкаю Самсона к стволу дерева и прижимаюсь губами к его губам. Я стала дерзкой – меньше беспокоюсь о том, чтобы произвести на него впечатление. Но есть и кое-что еще, что изводит меня, хотя я и знаю, что сейчас не время для такого выяснения.

– Что тебя беспокоит? – спрашивает Самсон.

Неужели я совершенно не владею своим лицом?

– Это может подождать.

Самсон проводит ладонью по моей руке вверх, касается шеи:

– Может ли? Если завтра что-то случится…

– Ничего завтра не случится.

Но мои слова пусты.

– Ну же, Ферн! Не надо играть.

– Я не играю.

Пытаюсь найти способ выразить свою мысль. Я слишком связана секретами, которыми пока что не могу поделиться с Самсоном: веб-сайт Наташи и Найамх, письмо Халдарам, отношения Олли с Киераном… Но шкатулка уже открыта. Я не могу закрыть ее снова.

– Во всяческих историях люди говорят о любви как о мечте, сне, – начинаю я. – И именно так я чувствую себя с тобой, постоянно. Но это ведь совсем другое, потому что мы на самом деле во сне?

– Только не говори мне, что все это нереально, – отвечает Самсон.

– Но это так. Все не по-настоящему. Никогда не думала, что скажу это, потому что Аннун – единственное место, где я была по-настоящему счастлива. Но я не хочу, чтобы это всегда оставалось сном. Сны невозможны без реальности, точно так же как реальность невозможна без снов. Я хочу реального, Самсон.

– Ты хочешь, чтобы мы встретились в Итхре…

Он отводит взгляд, явно терзаясь сомнениями. Он боится того, что я могу увидеть или узнать? Или это потому, что такое против правил – заводить отношения в реальном мире? Первое я могу переварить, второе – нет.

– Да. Я хочу именно этого. Не сейчас. Даже не на этой неделе. Но если мы хотим быть вместе, мне нужно, чтобы мы были вместе по-настоящему.

Самсон кивает и снова целует меня. Когда мы ступаем на платформу, что должна вернуть каждого из нас в свой дом в разных частях Лондона, я не могу погасить тревогу из-за того, что эта недоговоренность между нами может оказаться нашим последним разговором.

16

Я просыпаюсь с тошнотой, которая лишь нарастает в течение дня. Дорога в школу прошла, пожалуй, без происшествий, но как только я добираюсь до Боско, все становится значительно хуже. Старые подруги Чарли встали на тропу войны, в особенности когда увидели, что она сидит рядом со мной во время перерывов.

– Нашла местечко! – шипят они на нее.

А потом они замечают косметику, которой я стала пользоваться, чтобы скрыть шрамы, и насмехаются.

– Фальшивка! – говорит Виктория фон Геллерт. – Как будто мы не знаем, как ты выглядишь!

Но подобного рода оскорбления не задевают меня. Я куда больше тревожусь о безопасности Чарли.

Я даже подумываю, не устроил ли это напрямую сам Мидраут. Не решил ли он, что в Чарли нет уже никакой пользы для него в Итхре, как и в Аннуне? Мысль о том, что отец может отказаться вот так от собственного ребенка, чудовищна, но ведь то, что он проделывал со своей дочерью, и вовсе стоит за пределами мыслимого. Он ставил на ней самые жестокие эксперименты. Он много лет назад убил ее собаку. Я понимаю, что это может привести к чему-то худшему, но Чарли, похоже, все равно.

В обеденный перерыв мы уходим в студию, где можем остаться одни и где я могу продолжить рисовать фей. Чарли без выражения смотрит на меня, потом говорит:

– Лайонел мне сказал, что, возможно, несколько дней меня не увидит.

Я замираю, ошеломленная. Я знала, что лорд Элленби много времени проводит с Чарли, что он защищает ее. Я знала, что он создал для нее ее собственный портал, так что теперь она авентур, а не спящая, но это уже звучит, словно… словно они родня.

– Да. Он помогает нам в нашей миссии, – осторожно говорю я, не зная, что можно ей рассказать.

– Это как-то связано с теми дырами? – спрашивает Чарли.

Я киваю.

– А вы разве не можете попробовать переделать их вместо этой миссии?

– Мы пытались. Мой брат… он думал, его сила поможет, но не получилось.

Чарли раздумывает над этим.

– Может, ему просто нужен дополнительный приток энергии?

Я смотрю на нее во все глаза:

– С каких это пор ты превратилась в ученого?

Чарли тоскливо улыбается:

– Я всегда любила науку. Папе это не нравилось.