Тьма и золото полуночи

Уверенность брата меня бодрит. Я ожидала осуждения, возможно, даже чего-то вроде жалости: «Ну тебе повезло, что дело не обернулось хуже». Но я никак не ждала полной поддержки.

Однако потом Олли смеется, подталкивая меня:

– А ты и вправду изменилась! Подумать только, ты рвешься помогать чужим людям. Думаешь о том, что лучше для них, в то время как мы все избегаем правильных поступков, потому что предполагаем в них худшее! Несколько лет назад ты бы и не вспомнила о Халдарах.

Он прав, хотя я об этом и не задумывалась прежде. Но теперь я знаю только, что могу представить, какую они испытывают боль. Я могу представить, как долгими ночами, когда властвует иррациональное, они спрашивают себя, карма ли это или какой-то забытый грех. Знаю, что сама гадала бы так же на их месте. У них есть и младшая дочь, и мне кажется важным убедить их, что она еще слишком молода, чтобы в какой-то момент быть призванной в таны. Но в то время, когда я сама присоединилась к рыцарям… Мне и в голову не пришло бы, что родители Рамеша и Сайчи могут нуждаться в том, чтобы найти какой-то смысл в смерти их детей.

– Ладно, ты ведь знаешь, что мы обычно говорим, – шучу я.

– Да-да. Понял, – отвечает Олли, но впервые за несколько недель усмехается: – Дай-ка мне это…

Он забирает у меня открытку Халдаров и набирает в телефоне адрес веб-сайта. Загружается страница, в основном состоящая из текста, кроме шести символов, что выстроились в верхней части. Они выглядят так, словно их нарисовали от руки, а потом сфотографировали, но очертания абсолютно понятны: это символы лоре и пятиконечная звезда танов.

Мы с Олли читаем чью-то версию правды об Аннуне. Это не совсем то, что я написала в письме Халдарам, но общее настроение то же: все эти смерти имели смысл. Спящие были убиты, и в ответе за это – премьер-министр.

– Кто создал этот сайт? – спрашиваю я.

Олли показывает на две отпечатанные подписи внизу: Айриш и Пенн.

Мы переглядываемся, размышляя, а потом одновременно восклицаем:

– Найамх!

– Но кто такой Пенн? – спрашиваю я.

– Наташа, – решает Олли. – Она ведь из Америки? Пенсильвания?

Я радостно подпрыгиваю:

– Они тоже это сделали!

Я и сама не понимаю, почему впала в такой восторг, пока Олли не выражает это в словах:

– Черт, а приятно чувствовать себя не таким одиноким в Итхре!

И это так. Это связь с нашими друзьями, с которыми мы никогда не встречались в реальной жизни. И с кем, если строго придерживаться правил танов, мы никогда и не встретимся. Но вот они, на этой странице, – доказательство их существования в Итхре и того, что они думают так же, как я. Олли тоже смеется, пряча телефон в карман:

– Отлично, сестренка, разберемся с этим ночью!

Мы беремся за тренировки Олли с новой энергией, и впервые он начинает продвигаться вперед. Он не так хорош, как была я, – и я позволяю себе слегка порадоваться этому, – но улучшение определенно есть.

– Неплохо, Ферн, – как-то ночью говорит мне лорд Элленби после того, как Олли продемонстрировал ему свое новое искусство.

Брат изничтожил сразу целую толпу кошмаров-трикстеров, а потом переделал их в сны. Последнее не было так уж необходимо, но одним из многого, что я в прошлом году узнала об Андрасте и феях. Они ценили меня не за то, что я с помощью Иммрала могла крушить инспайры, кошмарами они были или нет. И мне казалось, что это способ выразить уважение к Андрасте и ее вере в меня – передать эти ценности моему брату.

Пока я наблюдаю за тем, как Олли набирается сил и уверенности, происходит нечто странное. Усиливается моя собственная уверенность. «Я это сделала, – осознаю я. – Это и моя победа тоже». Всего несколько лет назад счастье мое и Олли противоречило бы одно другому. Но теперь, замечая, как Олли смотрит на меня горящими от азарта глазами, которые постепенно меняют цвет с голубого на фиолетовый, и, замечая гордость Самсона и моих друзей за то, как я обучаю брата, я начинаю обретать некоторый покой.

И поскольку я вечно стремлюсь к крайностям, это превращается для меня в нечто вроде наркотика.

15

– Майси?

Я ловлю капитана харкеров перед патрулированием. Она устало смотрит на меня. Пожалуй, мне не следовало к ней подходить сразу после того, как дедушка Франки, Бен, устроил одно из своих выступлений «Я лучше знаю».

– Я хотела поговорить о Рейчел.

– А что с ней?

Майси снова направляется к Круглому столу, где трещины, образовавшиеся в ту ночь, когда я сунулась в Итхр, растут день за днем.

– С ней ведь все в порядке?

– Абсолютно.

– А могу я спросить, почему тогда она до сих пор не в стражах?

Только я заметила, что один из харкеров нашего года был на прошлой неделе повышен, и, по моему мнению, Рейчел никак не хуже его.

Майси бросает на меня странный взгляд:

– А она тебе не говорила?

– Не говорила чего?

Майси вздыхает, потом тащит меня в боковую галерею.

– Я уже несколько месяцев назад предлагала ей повышение. Она отказалась.

– Но почему?

Я знаю, что главная мечта Рейчел – добиться места одного из тех, кто управляет Круглым столом. Но сначала ей необходимо стать стражем. Так какого черта она отказалась?