Тьма императора (СИ)

— Письма? — В том числе. Три раза меня предупреждали. После третьего Атор случайно упал на улице, сломав руку, и я получил записку с фразой «Потерять руку не то же самое, что потерять сердце. Если не хотите терять сердце и согласны на встречу, оставьте в своей комнате свет после двенадцати». Я усилил охрану сына, запретил ему выходить из дома, пока не найду источник заговора. Согласился на встречу. Конечно, меня должны были сопровождать сотрудники комитета. Я тогда не знал, что среди них есть предатель — мы раскрыли его только пару лет назад. Он рассказал о моем приказе следить за местом встречи. Атор в это время сбежал из-под охраны, а когда его нашли, он был уже мертв.

София не стала спрашивать, как именно убили ее беспечного отца. Это было уже неважно. — Вы выполняли свой долг. Вы же состоите на службе. Предать императора было бы гораздо более бесчестно.

Наконец Вано вновь посмотрел на нее. Лицо его было таким белым, что София не выдержала — сделала шаг вперед и, подняв руку, коснулась ладонью плеча мужчины. Он перехватил ее руку и, поднеся к губам, легко поцеловал.

— Спасибо. Я боялся, ты… Боялся, что вы не сможете понять. Моя жена не поняла. — Я сделала бы так же, — ответила София как могла твердо. Уж очень ей хотелось заплакать — так грустно было. — Я не смогла бы предать того, кому служу. Хотя выбор между службой и любовью, конечно, очень сложный. Но он очевиден.

— Да, — сказал Вано, по-прежнему не отпуская ее руку. А София не отнимала. Странно и удивительно, но чем дольше Вагариус держал ее ладонь в своей, тем сильнее она ощущала, что он перестает быть чужим.

Постепенно, понемногу, но перестает. — Вы были когда-нибудь в кафе «Зефир» на Дворцовой набережной, София? Зефир там действительно очень вкусный. Пойдем? — Самый вкусный зефир на свете делает моя мама, — произнесла София тихо, внимательно глядя на Вано. — И я надеюсь, что вы его в скором времени попробуете.

Вагариус посмотрел на нее с такой радостью, что София не выдержала — улыбнулась. — А в кафе пойду, конечно. Кто же откажется от зефира?

*** Целый день Арен крутился, как белка в колесе. На обед он, конечно, не успел, да и на ужин с трудом вырвался. — Назначь Совет архимагистров на пятницу, — попросил он Арчибальда после совещания с законниками. — И подготовьте проект указа о лишении титулов к заседанию.

Брат ответил ему кивком и страдальческим взглядом. — Хочу закончить с этим поскорее. Да и Геенна вечно спать не будет. — Я понимаю. — Арчибальд помедлил, но все же осторожно спросил: — Арен, ты уверен, что стоит…

— Уверен. До отчета о встрече Вано и Софии император добрался только вечером, после того как Агата и Александр легли спать. Вернулся к себе в комнату, чтобы принять душ, и перед тем, как пойти в ванную, решил быстро просмотреть доклады службы безопасности.

Атор Вагариус чем-то напоминал Арену племянника, хотя сына Вано император практически не знал. Но Атор, так же, как и Адриан, был склонен к авантюрам. Возможно, если бы не это, остался бы жив — все же Вано умеет охранять людей. Но как охранять того, кто не хочет, чтобы его охраняли?

«Выбор между любовью и службой очень сложный. Но он очевиден». Зачем-то охрана передала императору эту фразу Софии и, увидев ее в отчете, Арен улыбнулся. Сослуживцы Вано были рады за него — наконец у Вагариуса появился родной человек! — и, видимо, им понравилось то, что сказала маленькая аньян, вот и включили ее слова в отчет.

— Все верно, Софи, — произнес Арен, развеивая проекцию отчета. Между любовью и службой он тоже всегда выбирал службу. Хотя в его случае уместнее было бы употребить слово «долг».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Следующий день, как ни странно, прошел у Арена относительно спокойно. Относительно предыдущего, разумеется.

Виктория после того, как увидела свой портрет, нарисованный Софией, словно успокоилась — ничего не спрашивала, не говорила глупости и не испытывала негативных эмоций. Но у Арена не проходило ощущение, что это затишье перед бурей. От портрета Виктория действительно была в восторге и даже высказала идею попросить Софию написать придворный портрет — чтобы повесить где-нибудь во дворце.

— Попроси, — пожал плечами Арен, и она слегка смутилась. — Я думала, ты… — Тебе София тоже не откажет, Вик.

Она на самом деле не отказала, и когда Виктория за обедом, стараясь держать невозмутимое лицо, попросила Софию нарисовать большой придворный портрет, кивнула, вежливо улыбнулась и ответила: — Конечно, ваше величество. Но за вежливой улыбкой скрывалась радость, которую Арен ощутил, словно глоток ключевой воды после жаркого дня.

— А сегодня София будет рисовать нас с мамой, — сказала Анастасия. — Не придворный портрет, конечно, но все равно получится здорово. — Ой! — воскликнула Агата. — А когда, Софи? А можно мы с Алексом посмотрим?!

— Да! — подтвердил Александр, закивав. — мы хотели вечером, — пояснила София, чуть покраснев. — В комнате Анастасии. — Рисуйте в детской, — произнес Арен. — И вам не надо будет нести принадлежности для рисования на другой этаж, и дети посмотрят, как вы рисуете.