Тьма между нами

Включаю свет и спускаюсь по бетонным ступеням. Не помню, когда я последний раз сюда заглядывала. Подвал представляет собой просторное помещение, занимающее все пространство под первым этажом. Когда мы только переехали, папа первым делом позаботился о его гидроизоляции, провел электричество и оштукатурил стены. Хотел устроить здесь себе «берлогу». Правда, так и не успел установить бильярдный стол, о котором всегда мечтал. Теперь передо мной просто свалка семейной истории, забитая старьем. Вещей так много, что я даже не знаю, с чего начать. Десятилетиями мама сносила сюда ненужный хлам. Я замечаю знакомые столы и стулья, которые когда-то стояли в столовой, сломанную садовую мебель, два моих старых велосипеда, полупустые банки из-под краски, занимающие целую полку, неработающую сушильную машину. Все это барахло, напоминающее мне о детстве, как ни странно, не выводит меня из равновесия, а, напротив, действует утешающе.

Я принимаюсь за работу. На полу сложены десятки одинаковых картонных коробок, обмотанных скотчем. Они не подписаны, поэтому приходится открывать все подряд. В одних попадаются пачки бумаг (старые счета и банковские выписки), в других — вышедшая из моды мамина одежда, мои школьные табели и излишки обоев.

Наткнувшись на коробку со своими тетрадями, я на секунду забываю о том, что меня сюда привело, вытаскиваю одну наугад и пролистываю. Внимание привлекает сочинение, в котором мне, восьмилетней, надо было написать, какой я мечтаю стать в тридцать. Перечитывая его, я не могу сдержать улыбку. Пределом моих мечтаний тогда было выйти замуж за Джорджа Майкла, жить с ним на берегу моря и выхаживать больных пони.

Поиски все больше рискуют превратиться в путешествие по дороге воспоминаний — в следующей коробке обнаруживаю свои старые игрушки. Перебирая кукол, пупсов, плюшевых мишек, настольные игры, я словно возвращаюсь в детство. Вот трехэтажный кукольный домик, с которым я могла возиться часами. На крохотной кухоньке три деревянные фигурки, составляющие идеальную семью. Беру одну из них, ту, что в синем костюме и с портфелем в руке. На лице красным фломастером нарисована широкая улыбка. Ловлю себя на мысли, что бо́льшую часть взрослой жизни вынуждена натягивать на лицо ее подобие.

Интересно, почему мама все это не выбросила? Возможно, так она цепляется за прошлое, куда мечтает вернуться: тогда у нее был любимый муж и маленькая дочка, еще не потерявшая невинности…

В одной из коробок натыкаюсь на памятную шкатулку, которую сделал для меня отец, и с трудом сдерживаю слезы. Внутри — постеры и вырезки с песнями из музыкальных журналов, открытки, карточки, всякие мелочи. Выбираю памятные вещицы из других коробок и складываю туда. Я бы с удовольствием навсегда осталась здесь, в беспечном ярком мире тринадцатилетней школьницы, но у меня есть цель.

Погрузившись в воспоминания, я совсем забыла о времени, а когда взглянула на часы, с удивлением обнаружила, что провела в подвале уже несколько часов. Стрелки дошли до половины второго, а я ни на шаг не приблизилась к разоблачению маминой лжи. Еще через час заканчиваю с коробками, так ничего и не обнаружив. Сажусь на старый колченогий стул и обхватываю голову руками, опустошенная неудачей. Единственное место, где я еще не искала, — сарай в саду. Но вряд ли там что-то есть: столько раз заходила туда за инструментами и ни разу не видела бумаг…

Поднимаюсь на ноги, потягиваюсь и зеваю. Чувствую себя совершенно разбитой. Впрочем, я все равно не смогу заснуть, не получив ответы. В последний раз окидываю взглядом подвал и возвращаюсь к лестнице. И только тут замечаю, что под ступеньками, в самом темном углу что-то сложено и накрыто чехлом. Сгорая от любопытства, сдергиваю чехол и вижу шесть уложенных друг на друга чемоданов и папину сумку для гольфа. При виде нее мурашки бегут по коже. К ручкам чемоданов привязаны картонные багажные бирки, надписанные папиной рукой. Чернила выцвели, но по-прежнему можно разобрать имена родителей и их адрес. Судя по наклейкам, они посетили Испанию, Францию и Германию — я там никогда не бывала, значит, они ездили до моего появления на свет. Все чемоданы заперты на маленькие навесные замки, однако чтобы открыть их, достаточно одного удара каблуком. Кладу первый чемодан на пол, отстегиваю лямки и поднимаю крышку.

Внутри куча пустых бело-красных упаковок из-под какого-то лекарства. На каждой напечатано имя и адрес. Все они мне незнакомы и принадлежат четырем разным людям. Внимательно перебираю баночки и выясняю, что самая ранняя датируется июлем 1995 года, а самая последняя — маем 1996 года. Несколько упаковок запечатаны. Судя по этикеткам, они были куплены в семи аптеках, расположенных в разных частях города.

Вытаскиваю из кармана телефон и «гуглю» название препарата — моксидогрель[23].