Тьма моей души (СИ)

Через десять минут шины опять зашуршали по гравию, возвещая замок об отъезде незваного, но такого желанного гостя. Влад с тоской бросил прощальный взгляд на каменный, угрюмый фасад и дернул руль вправо, оставляя позади нераскрытые тайны. Он не знал, жаждет ли он их разгадки и вернется ли сюда вновь…

Комментарий к Часть 14. Infernul lui Dante

В общем, мужчина окончательно запутался и сбежал в аптеку за препаратами 😄

И вообще он тот еще бабник, оказывается😇

========== Часть 15. Рухнувшая завеса ==========

Я продолжаю лежать на спине на простынях, пропитанных его запахом. Солоноватая амбра и сандал, с нотами сена и чем-то тягуче сладким…

Выдох облегчения готов вырваться из груди, но его сдерживает широкая ладонь, зажавшая рот. И все же предательское спокойствие уже растекается по венам, расслабляет скованные страхом органы: Лео Нолан явно лучше, чем непонятно кто с неизвестными намерениями.

Хотя, подождите… А какие намерения у охотника? Мы вдвоем в темном подвале, где сам черт нас не отыщет, и преимущество — не на моей стороне. Стоит ли ожидать, что он предложит чаю и заведет великосветскую беседу?

Я дергаюсь в его руках и выдаю нечленораздельное мычание.

— Узнала? — его шепот нежно касается уха, и он, наконец, освобождает мне рот.

— А должна была? — шиплю я в пустоту перед собой, все еще тесно прижатая спиной к его телу. — Не слишком ли много чести?

— Ты же вампир, Лайя? У вампиров чувства обострены. — Насмешка обжигает шею. Его рука, покоившаяся на моей талии, вдруг оживает и ползет вверх. — А ты, значит, у нас совсем бесчувственная? — С этими словами его пальцы бесцеременно пробегают по соску, прикрытому одной лишь тонкой тканью платья. Лео делает это намеренно, но даже понимание сего гнусного факта не помогает мне сдержать сладкого стона. Тело выгибается ему навстречу, бесстыдно прося добавки. Внизу живота начинает разгораться жар, рискуя воспламенить каждую клетку тела.

— Тебе же нравится, Лайя! Хватит сопротивляться. Доверься ему!

Голос из недр сознания мгновенно промывает мозг под холодным краном. По сей день Лале мне еще не насоветовала ничего дельного. Желание сделать ей наперекор — уже сродни условному рефлексу. Я хватаю руку Лео и грубо стряхиваю со своей груди, а он покорно отпускает меня, не скрывая самодовольной улыбочки.

Делаю глубокие вдохи, стараясь усмирить срывающееся дыхание и болезненное томление между ног. Но кое-что меня все же выдает — отвердевшие горошинки сосков под тонкой тканью. Какой идиот придумал платья из шелка? Преступление против женской половины человечества!

Лео, конечно, замечает красноречивые изменения в моем теле, но, к удивлению, не распускает свой ядовитый язык.

— Что ты тут делаешь? — набрасываюсь я на него, чтобы поскорее сменить тему.

— То же, что и ты, полагаю.

Комната погружена в черно-бурый сумрак от заженного на столе канделябра. Пляшущие тени от пламени расползаются по каменным стенам и нашим с Лео лицам. Здесь жутко. И присутствие охотника еще больше будоражит кровь. Запретное влечение, терпкий страх и запах его кожи уже сплелись воедино и наполняют собой тесное пространство. Сознание туманится, завлекая меня в игры собственного разума.

— Я… я просто гуляла по замку, — пытаюсь я подобрать слова, чтобы разумно объяснить Лео, какого черта я здесь оказалась.

— Тебя привела кошка, — поправляет он меня. Твердо и бескомпромиссно.

— Д-да…

— Я прибежал сюда за Носферату, а твоя Фиона уже ждала у двери. — Он так обыденно об этом говорит, будто его каждый день животинки по подземельям водят.

— Носферату? Но… как они могли здесь оказаться?

— Не знаю, Лайя. Думал, ты мне сможешь это объяснить, — он впивается в меня цепким взглядом. — Хотя… лучше прибереги свое красноречие. Кое-что я хочу узнать больше, чем про перемещение кошек в пространстве. Иди сюда!

Он хватает меня за руку и подводит к пустой стене, у которой одиноко стоит рама, небрежно укрытая куском ткани. Это можно было бы принять за старый, забытый хлам, но ткань новая и чистая.

Я гадаю, что могло так заинтересовать Лео. Почему это что-то стоит в темном подземелье, если оно столь ценное? И имеем ли мы право что-то здесь трогать и вынюхивать?

Но прежде, чем я успеваю договориться с собственной совестью, Лео хватает краешек полотна и позволяет ему сползти на пол тяжелыми складками.

Свечи колышатся, будто порыв ветра налетел и вот-вот потушит их. Комнатка на миг погружается во тьму, чтобы потом вспыхнуть ярким, ослепляющим светом. Светом моей памяти. Моего отчаянного, пронзающего насквозь потрясения.

Я шире распахиваю глаза. Вернувшийся после внезапной вспышки рыжий сумрак слишком жидок, чтобы спрятать то, что с легкостью скрывала ткань…

И с картины на меня смотрят трое неразлучных друзей из Османской империи. Такие юные и счастливые. Еще не подозревающие, что уготовила им судьба…

Лале почти закончила. Она так довольна собой, что просто сгорает от нетерпения показать работу двум самым дорогим ее сердцу людям.

Но все же…