Тьма над Петроградом

– Это один из самых больших алмазов в мире, – сообщил Горецкий, когда комиссар немного успокоился и весь превратился во внимание. – Знаменитый алмаз «Строганов». Убитая вчера госпожа Мезенцева много лет назад, будучи еще юной девушкой, украла этот алмаз у прежнего владельца. Точнее, украл ее знакомый, но потерял при попытке скрыться, а Агния Львовна нашла алмаз и спрятала. Она тайно хранила его многие годы и только недавно решилась использовать камень для того, чтобы вырваться из Советской России. Не знаю уж, как ей удалось передать весточку Павлу Петровичу, с которым она была когда-то знакома, но факт налицо – она сумела сообщить ему о том, что владеет алмазом, и предложила половину его стоимости за то, что он вывезет ее во Францию… Я прав, не так ли? – обратился он к Павлу Петровичу.

Тот вместо ответа наклонил голову.

– У Павла Петровича собственных денег не было, но он воспользовался своим влиянием на великого князя и родственными чувствами старика. Он рассказал великому князю о том, что нашел Сашеньку, что девушка находится в бедственном положении и ее необходимо спасти. У великого князя так же не было собственных средств, но он их нашел у своей родни и через того же Павла Петровича нанял вашу группу. – Горецкий поклонился Сержу. – И вы не обманули их ожиданий: вывезли из России и девушку, и Агнию Львовну, и камень.

– При этом погибли и Ванечка, и Мари, а Луиджи оказался предателем, то есть от моей группы ничего не осталось… – мрачно проговорил Серж, – и ведь чувствовала же Мари, что дело это темное и добром не кончится!

– Да, в дело вмешался случай в лице Лизаветы Ивановны и французских бандитов, которые переманили на свою сторону Луиджи, – кивнул Аркадий Петрович. – Но так или иначе, операция завершилась, и Агния Львовна вместе с камнем оказалась во Франции. Настало время делиться со своим сообщником. Но тут, как обычно и происходит, в обоих взыграла жадность. Агния Львовна захотела получить большую часть денег, а Павел Петрович решил, что с ней вообще не стоит делиться: лучше ее просто убить и забрать камень… однако в номере гостиницы куклы с камнем не оказалось, поскольку хитрая Агния отослала ее по почте на свое собственное имя. Тогда Павел Петрович под пыткой вырвал из Мезенцевой признание, убил ее и отправился на почту за посылкой… Конец драмы мы с вами сейчас наблюдали! Я ничего не упустил? – С этими словами Горецкий повернулся к Павлу Петровичу, который стоял, низко опустив голову.

Молчание его было красноречивее любого ответа.

– Для великого князя это будет ужасным ударом! – проговорил Борис после непродолжительной паузы. – Человек, которому он так доверял, оказался грабителем и убийцей!

– Не будет… – негромко произнес Горецкий. – Великий князь тихо скончался вчера ночью. Он уже ничего не узнает…

– Как?! – воскликнул Борис. – Но тогда… что же будет с Сашенькой? Одна, без средств и поддержки в чужом городе, получается, что она попала из огня да в полымя!

– Не беспокойтесь, Борис Андреевич! – Губы Горецкого тронула едва заметная улыбка. – У меня есть на этот счет определенные соображения.

Полицейские подхватили Павла Петровича и вывели его из почтового отделения, в дверях он оглянулся и ненавидяще посмотрел на группу мужчин. Горецкий с Борисом были заняты беседой, так что ответил ему один Серж – таким же полным ненависти взглядом.

– Тебе нужно как следует отдохнуть, голубушка! – говорила старая графиня Воронцова, пододвигая Сашеньке корзиночку с печеньем. – У меня есть домик в Бретани, мы переберемся туда на лето. Так, говоришь, твоя тетка Дурново умерла в восемнадцатом году? Она была племянницей моего московского кузена Анатоля, так что мы с тобой, голубушка, родня, и близкая родня… между прочим, твой отец тоже не из простых, твоя бабка ведь была в девичестве графиня Строганова. Так что камень-то этот тебе по праву принадлежит…

– Да что вы, как это может быть… – запротестовала девушка.

– И не спорь, голубушка! – остановила ее графиня. – Других-то наследников не осталось, так что все по закону! Тем более что ты этот камень всю революцию, всю Гражданскую войну, сама того не зная, проносила… а домик у меня в Бретани хороший, просторный, и сад при нем есть – яблони, вишни, прямо как в нашей подмосковной… так что нам с тобой, голубушка, будет там очень хорошо… И эту всю шушеру отвадим, туда-то они из Парижа не посмеют сунуться. – Старуха пренебрежительно кивнула на серебряный поднос с грудой визитных карточек и записочек с просьбой принять, чтобы засвидетельствовать свое почтение Александре Николаевне. – Ишь, какую ты известность в Париже приобрела! – с неудовольствием продолжала графиня. – Одних приглашений-то сколько! Всякие чаепития да заседания, а цель одна – денег у тебя побольше выманить. А мужчины ухаживать станут, чтобы на богатой невесте жениться! Никому не верь!

– Не все такие! – ответила Сашенька, вспоминая взгляд серых глаз и светлые волосы, лежащие упрямой волной, и сильные руки, крепко державшие ее на самом крутом вираже судьбы.