Тьма над Петроградом

Через полчаса Ордынцев и Саенко шли по Третьей линии Васильевского острова, едва поспевая за шустрым карликом, который колобком катился перед ними, вполне оправдывая свое прозвище. Прохожие, извозчики и автомобили терялись в особенном, густом и промозглом, василеостровском тумане.

– Ну, вот он, «Культурный уголок»! – сообщил Шарик Иванович, остановившись перед неказистой дверью, ведущей в полуподвальное помещение.

Карлик скатился вниз по ступенькам, толкнул дверь. Борис и Саенко следом за ним вошли в пивную.

Это заведение старалось соответствовать своему выразительному названию: на маленьких оконцах, через которые можно было видеть только ноги прохожих, висели вышитые гладью занавески, на стенах – нарядные рушники. Правда, все это не отличалось чистотой, и нетрудно было догадаться, что об эти рушники и занавески некультурные посетители не раз вытирали грязные руки, а может быть, кто-то не постеснялся в них и высморкаться.

Публика в пивной совершенно не соответствовала этому культурному направлению, она была шумная и разномастная – были здесь и ломовые извозчики в толстых ватных фуфайках, и кустари в замызганных фартуках, на минутку оторвавшиеся от своего промысла, чтобы промочить горло, да и застрявшие в пивной на целый день, и портные-латалы, по привычке скрючившиеся над грязным столом, как будто над своим вечным шитьем, и подозрительные типы с воровато бегающими глазами и слишком чистыми руками…

К одному из таких субъектов и подкатился проворный карлик.

– Здорово шамал, Турман! – проговорил он, сверкнув глазами.

– Здоров, Шарик Иваныч! – отозвался тот. – По толку прикатил или так – пивка хлебнуть?

– По толку! Ты Семена Степаныча не видал? Вроде он здесь был со своими мальцами…

– Был, был! – подтвердил Турман. – Кола два назад отчалил, пошли на пересадку. Не иначе как в «Эдельвейс» перекантовались…

– С пересадками сегодня Семен Степаныч пьет! – уважительно пояснил карлик для Ордынцева, направляясь к выходу из «Культурного уголка».

– Это что значит? – поинтересовался Борис.

– Это значит, из одной пивной в другую перебираются. Здесь по паре пива выпьют, потом в «Эдельвейс» на Первой линии, а оттуда уже на Петербургскую сторону рукой подать, в «Маньчжурию»… это у них сегодня такая фантазия случилась, а так-то они чаще в ресторане приличном гуляют…

– Эй, Шарик Иваныч! – окликнул карлика Турман. – Этот кент с тобой, что ли?

– Известное дело, – подтвердил Шарик и подозрительно уставился на Турмана: – А что? Не позволил ли ты чего лишнего? Имей в виду – Миколка будет недоволен!

– Прощения просим. – Турман смущенно потупился. – Я же не знавши… меня никто не предупредивши… вижу – фраер зашел, ну, думаю, карась как карась…

– Что случилось? – забеспокоился Борис.

– А то случилось, что рот разевать не надо, когда по таким местам шляешься! – нравоучительно проговорил Саенко. – Не иначе как обчистил вас этот мазурик!

– Прощения просим! – повторил Турман и протянул Борису его часы. – Дружок ваш правильно говорит – народ нынче вороватый пошел, так что зевать в общественных местах не рекомендуется. Может через это неприятность произойти…

– Ох и подлый же народ эти мазурики! – ворчал Саенко, поспешая за карликом к следующей пивной. – А ты-то, Борис Андреич, тоже хорош! Разинул варежку, будто в церкви! Само собой, мазурик этот не поленился! Вот, к примеру, у меня он ни в жисть ничего бы не позаимствовал, потому как я ворон не считаю, за вещичками своими приглядываю, особливо в таких местах…

Он сунул руку в карман и вдруг остановился как вкопанный.

– Ты чего, Пантелей Григорьевич? – покосился на него Борис. – Прострел, что ли, тебя хватил? Или забыл чего?

– Ах он, нечистый! – проговорил Саенко и в сердцах плюнул под ноги. – Ах он, махновец! Чтоб его перевернуло и шлепнуло! Чтоб его раздуло и проткнуло!

– Да в чем же дело?

– Дак кошелек у меня увел этот лишенец! Хорошо, у меня там денег было кот наплакал, я как знал, поменьше с собой взял… кошелек только жалко, мадам Иветт для меня собственноручно вышивала, на день ангела подарила…

– Вот, Саенко, а ты говорил, что ворон не считаешь и за вещичками своими аккуратно приглядываешь…

– А тут все одно, – Саенко махнул рукой, – что приглядывай, что не приглядывай – все одно украдут! До того подлый народ – просто никаких слов нету!

– Вы что отстаете? – окликнул спутников карлик. – Если хотите Семена Степановича застать, надобно поторопиться!

Спутники прибавили шагу и через несколько минут подошли к пивной, над дверью которой вьющимися, как виноградная лоза, готическими буквами было выведено название «Эдельвейс».

Это заведение было когда-то открыто немцами и для немцев, которых множество проживало на Васильевском острове.