Тьма над Петроградом

В это-то заведение и вошла компаньонка старой графини Лизавета Ивановна.

Оглядевшись по сторонам, она решительно миновала столики, занятые карманными ворами и сутенерами, мошенниками и бандитами, отодвинула в сторону грубую официантку с тяжелым квадратным подбородком и подошла к угловому столу, за которым сидел, мрачно уставившись в полупустую рюмку перно, ее старинный знакомый — потертый тип с обвислыми усами и дегенеративным подбородком.

— Ты как здесь оказалась, Лиза? — проговорил он, подняв на нее тусклые глаза сонного судака. — Ах, ну да, я же тебе сам сказал…

— Вот именно! — процедила Лизавета Ивановна, без приглашения усаживаясь за стол. — Ваза пропала, так что…

— Да, ваза пропала… — тоскливо повторил ее знакомец и забарабанил по столу пальцами. — Ваза пропала, а никого нет…

Лизавета Ивановна молча смотрела на вислоусого мужчину. Минуты шли одна за другой. Мужчина допил перно, подозвал официантку и заказал еще одну рюмку.

— Похоже, голубчик, тебя тоже надули твои компаньоны? — Лизавета Ивановна перегнулась через стол, вцепилась в руку своего визави. — Только имей в виду — со мной такие шутки не пройдут!

— Не горячись, Лиза! — Усатый тип неприязненно отдернул руку, взглянул на часы. — Подождем еще немного. Закажи пока что-нибудь, выпей…

— Я не пью! — отрезала Лизавета Ивановна.

Впрочем, в следующую минуту она подумала, что жизнь ее настолько переменилась, что пора изменить и свои обычные привычки. Например, пуститься в настоящий загул. Она махнула рукой официантке. Мариэтта подошла к столу, вытерла красные руки о передник и односложно проговорила:

— Ну?

Лизавета Ивановна хотела заказать что-нибудь совершенно неподобающее — например, абсент или хотя бы перно, как ее знакомый, но губы сами произнесли:

— Чашку кофе.

— Кофе? — Мариэтта удивленно подняла брови, но больше ничего не сказала, удалилась и через несколько минут действительно принесла Лизавете Ивановне чашку отвратительного кофе, больше напоминающего помои.

Впрочем, Лизавета все равно не почувствовала его вкуса.

Она выпила кофе залпом, как пьют водку, и отставила чашку.

Еще несколько минут они просидели в полном молчании.

Вдруг к их столу приблизился лощеный господин в черном галстуке и щегольском замшевом жилете, слишком лощеный господин для «Нормандской мельницы», слишком лощеный господин для этого мрачного и опасного района, слишком лощеный господин для того, чтобы его можно было принять за порядочного человека.

— Как поживаете? — проговорил лощеный господин, без приглашения усаживаясь за стол.

— Это вы?! — вскинулся вислоусый. — Наконец-то!

— Да, это я! — ответил лощеный, подперев подбородок кулаком, затянутым в светлую замшевую перчатку. — А вот что здесь делает эта дама, хотел бы я знать?

— Я пришла за своими деньгами! — выпалила Лизавета Ивановна. — И я без них не уйду!

— Деньги? — Лощеный господин удивленно поднял брови, как будто никогда прежде не слышал этого слова. — Какие могут быть деньги, если наш человек ничего не принес? Больше того — он сам не появился!

— Но ваза исчезла! — взволнованно проговорил вислоусый. — Ее нет в витрине!

— Нет в витрине… — как эхо, повторила Лизавета Ивановна.

— Вот об этом я и хотел бы с вами поговорить, — холодно протянул лощеный господин. — С чего бы это вазе исчезнуть, если наш человек еще не вернулся? Не ваша ли это работа?

— Моя?! — Вислоусый уставился на собеседника снулыми рыбьими глазами. — Что вы такое несете?

— Господа, — подала голос Лизавета Ивановна, — думаю, вы не все поняли. Я пришла сюда за своими деньгами — и я их получу. Потому что это я познакомила вас с князем Тверским, от которого вы узнали про камень. Если бы не я…

— Тише, тише, Лиза! — зашикал на нее вислоусый, завертев головой. — Не нужно говорить здесь ничего лишнего…

— Не затыкай мне рот! — взвизгнула Лизавета. — Я пожертвовала всем! Я оставила спокойную, благополучную жизнь в доме графини, моей благодетельницы…

— Давно ли ты называла ее старой стервой? — попытался перебить ее вислоусый, но Лизавета Ивановна не услышала его слов, она выкрикивала зло и истерично:

— Я пожертвовала всем, и я получу свои деньги! Иначе имейте в виду — я пойду в полицию и все расскажу…

— Ну зачем же так, мадам! — Лощеный господин схватил ее вялую руку, выразительно заглянул в глаза.

— Мадемуазель! — машинально поправила его Лизавета.

— Тем более, зачем же так, мадемуазель? Полиция… фи, какое грубое слово! Полиция нам всем вряд ли нужна, и к вам у полицейских тоже наверняка найдутся вопросы!

— Плевать! Моя жизнь все равно загублена! Так что не пытайтесь меня уговорить! Или платите, или я пойду в полицию!

— Вы умеете убеждать… — с грустным вздохом проговорил лощеный господин. — Пойдемте со мной…

— Куда еще? — подозрительно переспросила Лизавета. — Никуда я с вами не пойду…

— Но не могу же я доставать деньги здесь. — Лощеный господин обвел зал рукой в светлой перчатке. — Вы не представляете, что здесь за народ! Бандиты, воры, мошенники… они могут убить за пару су, а не то что за такую значительную сумму! Если они увидят в ваших руках деньги — считайте, что вы приговорены!