Тьма после рассвета

Мать Вячеслава очень гордилась сыном, а когда он поступил в столичный вуз, просто сияла от счастья и на каждом шагу повторяла, мол, не смотрите, что мы с мужем — простые работяги, сынок-то вон какой вырос, мы его хорошо воспитывали, правильно. В семье подрастала дочка, Вика, на пять лет младше Славика. Если Слава был просто неглупым, зато очень старательным, то Вика подавала огромные надежды. Редкостная умница, невероятно способная девочка, круглая отличница, влюбленная в обитателей морских глубин и мечтающая о профессии биолога и об экспедициях на моря и океаны, Вика Апалина была завсегдатаем городских библиотек, читала энциклопедии и научно-популярную литературу, побеждала в олимпиадах по биологии и готовилась оканчивать среднюю школу не в родном городе, а в Ленинграде, в специализированной школе с углубленным изучением химии и биологии. Никакой родни у Апалиных в Ленинграде не было, но это не страшно, ведь при таких школах всегда есть интернаты для иногородних учеников. Зато аттестат этой спецшколы очень и очень помогает при поступлении на биофак университета, где девочка собиралась продолжить образование. Оставалось сдать экзамены за восьмой класс на все «пятерки» и получить направление в городском отделе народного образования. Директор школы, где училась Вика, очень не хотел, чтобы девочка переводилась в Ленинград: у нее были все шансы получить золотую медаль, а других претендентов на блестящее завершение среднего образования у школы в соответствующем году не намечалось. И в Викином классе, и в двух параллельных не оказалось больше ученика, на которого можно было понадеяться, что за два последних года обучения он будет получать только отличные оценки и на уроках, и на выпускных экзаменах. А каждая золотая медаль — это огромный плюс и директору, и всей школе.

— С золотой медалью Вике нужно будет сдать всего один экзамен — и она поступит куда угодно, — уговаривал директор Евгению Апалину, Викину маму. — Оставьте ее у нас, не переводите.

Но Вика твердо стояла на своем. Она хотела не медаль получить, а настоящие знания и хорошее образование, чтобы заниматься тем единственным делом, от которого у нее замирало сердце.

В отделе народного образования мать заверили, что с направлением никаких проблем не будет: городу выделена квота, одно место, и эта квота будет предоставлена Виктории Апалиной. Кому же еще, как не ей?

О ленинградской спецшколе Вика начала мечтать уже в шестом классе, когда почувствовала, что биология — смысл ее жизни. И с этого же времени Евгения начала готовить финансовую почву для получения дочерью образования. Два года в большом городе, вдали от родных, совсем одна, в интернате. Потом университет (Вика же непременно поступит, иначе и быть не может), еще пять лет в общежитии, а стипендия всего сорок рублей. Как на эти деньги прокормиться и одеться? А одеваться нужно обязательно очень хорошо, косметику покупать, украшения, чтобы выглядеть достойно и за пять студенческих лет найти приличного мужа из хорошей семьи, желательно с жилплощалью. И на все нужны деньги, потому что хорошие вещи можно купить только у спекулянтов с большой переплатой.

Викина мать взялась за спицы, она хорошо вязала, ее муж, сын и дочь издавна носили свитера, шарфы и шапки, изготовленные Евгенией. Теперь же она брала заказы у соседей, подруг, у посторонних людей, которые приходили по рекомендации уже «обвязанных» клиентов. Пришлось потратиться и купить вязальную машинку, зато можно было начать делать юбки, платья и костюмы. Женщина трудилась не покладая рук, недосыпала, не отдыхала, копила деньги «на дочкину учебу» и молилась только о том, чтобы никто на нее не донес и не нагрянул фининспектор, который легко сделает так, что Евгению привлекут к уголовной ответственности за частнопредпринимательскую деятельность.

Муж постоянно напивался и бил ее смертным боем, но Евгения хорошо помнила, как однажды, стоило ей только заикнуться о том, чтобы разойтись, он сказал угрюмо и веско: «Рыпнешься — убью». В пьяном гневе он был страшен, и Евгения верила, что и впрямь может убить. Кто же тогда будет содержать Викулю, пока она не устроится в ­жизни?

Евгения терпела выходки мужа-алкоголика и домашнее насилие, каждую свободную минуту хваталась за пряжу, выполняя очередной заказ, теряла зрение, замазывала, как могла, ссадины и синяки, а соседкам и подругам, которые укоризненно качали головами и советовали бросить «этого никчемного алкаша», отвечала с сияющей улыбкой:

— Вот выведу Викулю в люди — тогда и брошу его. Пусть хоть убивает, хоть что делает. Тогда будет уже не страшно. Славочка у меня удался, а Викуля — еще лучше. Станет знаменитым ученым, океанологом, ее будут в телевизоре показывать в «Клубе кинопутешествий».

— Да ты же гробишь себя, Женя, — уговаривали ее. — Ты последнее здоровье растеряешь, а ведь дети тебе даже спасибо не скажут. Разлетятся по разным городам и дорогу сюда забудут. Подумай о себе!