Тьма в хрустальной туфельке

– Элеонора, позволь мне извиниться от имени…

– Я уверена, миссис Дарлинг не хотела ничего плохого.

– Но так с тобой говорить!

– Прошу, не беспокойся об этом. Я слышала и кое-что похуже.

Лицо Чарльза стало жёстче:

– О чём ты?

Элеонора надела свою привычную маску служанки – непроницаемое выражение лица хорошо ей служило. Но от Чарльза это не укрылось. Когда занавеси опустились, его взгляд метнулся к гардеробной и обратно.

– Элеонора, Фелисити… достаточно с тобой обходительна?

Щека Элеоноры всё ещё горела. Всё тело болело после сна на полу, и шею сводило так, что она никак не могла избавиться от судороги в мышцах. Туфли натирали, новое платье чесалось по швам, а корсет был тугим, словно железные обручи. Чарльз смотрел на неё так, словно знал всё это. И девушка покраснела. Насколько же всё было проще, когда они были совсем юными! Когда он ещё не был таким высоким и широкоплечим, когда его губы не казались такими полными. Она уже не могла представить себе, как могла ему в чём-то признаться без ощущения некой интимности. А ведь он женится на другой женщине всего через несколько недель. Но, несмотря на всё это и даже несмотря на то что они были окружены незнакомцами, Элеонора хотела рассказать ему всё.

Она облизнула губы, не зная, с чего начать.

В тот миг дверь в примерочную распахнулась, и появилась Фелисити, туго зашнурованная в кислотно-зелёное платье с кирасным корсажем, плиссированными оборками и блестящей золотой отделкой. Её мачеха следовала за ней, поджав губы. Лица у обеих раскраснелись.

– Ну? – резко спросила Фелисити. – Как вам?

– Очаровательно, мисс, – прошептала Элеонора.

– Да, – сказал Чарльз, но голос его звучал жёстко. – Очаровательно.

Фелисити сияла. Её белёсые волосы были уложены в замысловатые кудри. Слои её вызолоченных юбок были отделаны сверкающими бусинами, а в вырезе пенилось кружево. Бриллианты сияли оранжевым, белым и жёлтым, и сам свет, казалось, искрился и изгибался вокруг неё.

Она была похожа на подсвечник.

Весь день Элеонора суетилась вокруг Фелисити – начищала её драгоценности, накручивала ей волосы, тайком купила горшочек с румянами и пронесла их в гостиничный номер. Её пальцы саднило от натягивания шнурков, под ногтями застрял фиксатуар, а сама она провоняла духами Фелисити.

Во всём этом радостном волнении Элеонора совершенно забыла сообщить персоналу отеля, что Фелисити не понадобится ужин. Она даже велела им отправить ужин в комнату после семи часов, вместе со льдом. Фелисити дала ей пощёчину за то, что девушка пролила масло фиалки на платье, и щека всё ещё болела.

Этим вечером мисс Дарлинг ждали на ужин в особняке Гранборо как почётную гостью, и она будет сидеть во главе стола. Элеонора ожидала, что будет сопровождать её – леди ведь всегда нужен был сопровождающий, – и с нетерпением ждала того момента, как сможет уйти на кухню и повидаться с Ифе, ей не терпелось поговорить с подругой вдали от миссис Филдинг. Но Фелисити, заметив блеск в её глазах, заявила: «Твои услуги мне не понадобятся, Хартли» – и смотрела, как сникло отражение Элеоноры в зеркале.

Вместо камеристки Фелисити должны были сопровождать её родители, которые ждали дочь в холле. На полпути вниз по лестнице Фелисити замешкалась. Затянутые в перчатки руки стиснули атласные юбки, но в следующий миг она уже гордо расправила плечи и направилась в вестибюль.

Когда Элеонора вернулась в комнату Фелисити, ужин уже ждал на тарелке под сверкающей серебряной крышкой-клошем, и лёд был убран под стул. Девушка подняла крышку, и в клубах ароматного пара перед ней возникла пара бараньих котлет. Она села, положила на колени салфетку и разгладила. Может, и хорошо, что Фелисити решила повредничать. Теперь Элеонора могла позволить себе один прекрасный час.

Она села за стол Фелисити, в кресло Фелисити и съела ужин Фелисити. Она приняла горячую ванну, используя всевозможные мыла и лосьоны из разнообразной коллекции Фелисити. Она стояла перед гардеробом Фелисити в одной сорочке, завязывая волосы лентами Фелисити и держа в руках одежду Фелисити. Как же хорошо было касаться нежной ткани, которую не нужно было зашивать и чинить!

Но вот час закончился, и Элеонора снова оделась в своё простое шерстяное платье. Она сложила грязные тарелки и приборы у двери в чужую комнату и открыла окна, чтобы выпустить запах баранины. Затем девушка убрала платья и ленты, спрятала банные принадлежности и разгладила вмятину на матрасе Фелисити. Глаза у неё жгло.

Чтобы почувствовать себя лучше, Элеонора открыла свой потрёпанный чемодан и примерила туфли, на которые потратила первое желание. Они сидели на ногах идеально, хоть и выглядели немного странно в сочетании с грубым тёмным платьем. Потом девушка снова спрятала их. Не хотелось испортить эти туфельки, ведь они обошлись ей так дорого.