Тьма в конце тоннеля. Обмен Райнеманна. Человек без лица.

— Разве среди нас, участников переговоров, есть незаменимые? Допустим, они возьмут в заложники меня. Так вы же первый закричите: «И черт с ним, с этим сукиным сыном!» — Кендалл вновь встретился взглядом со Свонсоном. — Вы, конечно, не узнаете, какие меры предосторожности я предприму перед поездкой в Буэнос-Айрес. Поэтому предупреждаю, если вы предадите меня, вам несдобровать.

Свонсон принял угрозу Кендалла всерьез. Однако понимал, что сумеет с ней совладать. Видимо, Кендалла придется убрать не сразу, сначала отлучить его от мира, состряпать компрометирующий материал…

— Стоить ли кидаться друг на друга сейчас? Давайте лучше подумаем, кого послать в Буэнос-Айрес для проверки чертежей, — предложил Свонсон. — Спинелли?

— Нет. Его мы решили не впутывать. Так будет лучше для нас всех.

— Тогда кого?

— Человека по имени Лайонз. Юджин Лайонз. Я принесу вам его досье. Прочитав его, вы обалдеете, но если есть кто-нибудь толковее Спинелли, это Лайонз.

— Как, по-вашему, немцы повезут алмазы?

— Скорее всего, на нейтральном самолете их переправят на север в Бразилию, потом в Гвинею, а оттуда через Лисабон в Германию. Впрочем, немцы могут и не довериться своим воздушным коридорам.

— Вы рассуждаете как истинный стратег.

— Я все всегда делаю тщательно.

— Хорошо. Что еще?

— По-моему, немцы воспользуются подводной лодкой. Или двумя, одна послужит для отвлечения. Так медленнее, но безопаснее.

— Подводные лодки не заходят в аргентинские порты. Опасаются, что их подорвут наши патрульные катера. И менять эти правила никто не станет, даже сейчас.

— А что если…

— Исключено. Должен быть другой способ.

— Значит, искать его придется вам. Не забывайте об игре в «незапятнанные мундиры».

Свонсон отвел глаза и спросил:

— Как Райнеманн?

— А что Райнеманн? Собирается возвращаться в Германию. С таким влиятельным человеком даже Гитлеру не совладать.

— Не доверяю я ему.

— Правильно делаете. Но ничего страшнее шантажа обеих сторон Райнеманн не выдумает. И что с того? Обмен-то он организует.

— Безусловно. Ни в чем другом я, пожалуй, так прочно не уверен… Поэтому самое время поговорить о том, ради чего я вас и вызвал. Мне нужно внедрить человека в Буэнос-Айресе. Пристроить в посольстве.

Прежде чем ответить, Кендалл взял со стола у генерала пепельницу и поставил ее на подлокотник своего кресла:

— Вашего человека или нашего?

— Его выберу я сам.

— Предупреждаю, это рискованно.

— Риск появится только, если он узнает об алмазах. Вы должны сделать все, чтобы этого не случилось. Все, мистер Кендалл. От этого зависит ваша жизнь.

Стряпчий заглянул Свонсону в глаза и спросил:

— Так зачем же он вам нужен?

— Между Буэнос-Айресом и заводами фирмы «Меридиан» шесть тысяч миль. Я хочу, чтобы чертежи доставил профессионал.

— Вы не рискуете запятнать свой мундир, генерал?

— Нет. Этому человеку скажут, что Райнеманн требует за чертежи просто денег. Что продать их ему предложили, к примеру, немецкие подпольщики.

— Не выдерживает все это критики! С каких пор подпольщики стали работать за деньги? И зачем обращаться именно к Райнеманну?

— Потому что он нужен им, а они — ему. Многие немецкие промышленники до сих пор ему преданы. Кроме того, его фирмы имеют отделения в Берне. Немцам стали известны наши неудачи с гироскопами, а деньги им нужны для переброски антифашистов из Германии. Причем деньги эти должны лежать в нейтральном банке, что Райнеманн запросто может организовать.

— Но подпольщиков-то зачем приплетать?

— Причины есть. — Свонсон заговорил резко, отрывисто. Промелькнула мысль, что он слишком измучился. Когда генерал уставал, уверенность покидала его. А убедить Кендалла нужно было непременно.

Генерал разглядывал сидевшего напротив грязнулю. Его мутило от мысли, что без этой твари пока не обойтись. Но так ли уж далеко ушел от Кендалла он сам, если решил сначала воспользоваться им, а потом казнить?..

— Хорошо, мистер Кендалл, я вам все объясню… Для Буэнос-Айреса я уже подобрал одного из лучших агентов американской разведки. Он привезет чертежи. Но об алмазах не должен догадаться ни в коем случае. Мысль о том, что Райнеманн действует в одиночку, может разбудить в нем подозрения. Если же связать Эриха с подпольщиками, никаких подозрений не возникнет.

Свонсон хорошо изучил обстановку: в те дни только и говорили, что о французских и балканских партизанах, но немецкие антифашисты работали умнее и с большим самопожертвованием, чем все остальные, вместе взятые. Человек, возглавлявший диверсионную сеть в Лисабоне, не мог этого не знать, посему прием с подпольщиками придаст его заданию в Буэнос-Айресе вес и правдоподобие.

— Подождите-ка… Черт возьми! — недоумение вдруг исчезло с лица Кендалла. Он как будто — хотя и неохотно — обнаружил в рассуждениях Свонсона рациональное зерно. — А ведь уловка-то неплохая.

— При чем тут уловка?

— А вот при чем. Вы сочинили свою историю только для агента. Но давайте пойдем дальше. Я только что понял — здесь наши гарантии.

— Какие еще гарантии?