Тьма в конце тоннеля. Обмен Райнеманна. Человек без лица.

Дэвид сел на приставную скамеечку и пристегнулся ремнем. Моторы самолета ревели на высоких оборотах, отчего весь фюзеляж дрожал.

Что поразило Дэвида, так это меры предосторожности. Они были просто неразумны, как говорится, ни в какие ворота не лезли. Ведь гораздо проще было переправить его в Вашингтон и там подробно проинструктировать.

И неужели придется подчиняться двум мужчинам, которых он знать не знает? Почему Министерство обороны не хочет ни представить их ему, ни подтвердить их полномочия? Куда, черт возьми, смотрит Пейс?

«Простите, но приказ о вашем перемещении исходит от людей повыше Пейса», — заявил Холландер. Странно…

Самолет тем временем побежал по взлетной полосе, шасси ударялось о землю все яростнее.

И вдруг… Взрыв был так силен, что скамейку вырвало из шарниров и отбросило к противоположной стене вместе с Дэвидом.

Кабину заволокло дымом. Самолет завалился на одно крыло и завертелся. Скрежет металла отдавался в ушах нескончаемым криком; железные перемычки корежились, ломались.

Второй взрыв случился в отсеке пилотов; брызнула кровь, лоскутья плоти повисли на стенах, которые тут же рушились. Дэвид увидел, что от самолета осталась только задняя половина: на месте отсека пилотов зияла огромная дыра, сквозь дым просвечивало солнце.

Дэвид успел сообразить, что есть лишь одна возможность спастись, а времени — мгновения. Баки полны — самолет готовили перелететь Атлантику, — они вот-вот взорвутся. Дэвид рванул застежку на поясе и бросился назад, к распахнутому взрывом грузовому люку. Упав на землю, он покатился прочь от искореженного фюзеляжа. Потом пополз, вонзая в иссушенную почву окровавленные пальцы, пока не обессилел.

Между аэродромом Лахес и Полевым дивизионом в Ферфаксе летали радиограммы — «молнии».

Сполдинга приказали вывезти из Терсейры на Ньюфаундленд. Там его пересадят на один из истребителей местной базы ВВС и доставят на военный аэродром Митчелл в Нью-Йорке. Так как Сполдинг серьезно не пострадал, отданные ему приказы оставались в силе.

Во взрыве самолета и гибели экипажа виноваты были, несомненно, диверсанты. В самолет заложили бомбу замедленного действия или еще в Лисабоне, или во время дозаправки на Терсейре. Тщательное расследование должно было начаться немедленно.

Холландер и Баллантайн не отходили от Дэвида даже тогда, когда его осматривал врач. Он зашил ему рану на плече, промыл порезанные руки и лоб и засвидетельствовал, что Сполдинг «ранен, но боеспособен». Потом сделал укол успокоительного, чтобы Сполдинг хорошенько выспался в самолете, и ушел.

— Недельный отпуск придется вам как нельзя кстати, — сказал Холландер. — Как здорово, что вы целы!

— Неужели я меченый? И все затевалось ради меня?

— В Ферфаксе так не считают, — ответил Холландер. — Там решили, что это просто диверсия.

Двадцать седьмое декабря 1943 г. Вашингтон

Услышав из интеркома встревоженный голос секретарши, генерал Свонсон понял: что-то случилось. «На проводе Ферфакс, сэр, — сообщила она. — Полковник Пейс. Он просил прервать вас».

Передав досье на Дэвида Сполдинга, полковник перестал звонить. Обиды он не высказал, просто начал общаться со Свонсоном через своих подчиненных. А раз общение касалось лишь одного вопроса, — как переправить Сполдинга в США, — генералу стало ясно: Пейс самоустранился. Он, видимо, не удовольствовался надуманными объяснениями о том, что переброска Сполдинга из Лисабона продиктована «высшими государственными интересами». Что же заставило его изменить свое решение?

— Генерал, только что пришла «молния» с аэродрома Лахес на Терсейре, — начал Пейс с тревогой.

— Что за чертовщина? Где это?

— На Азорских островах. Самолет со Сполдингом взорвался при взлете.

— Боже мой! Сполдинг погиб?

— По предварительным сообщениям, он жив, хотя поручиться не могу. Ничего пока не ясно. Я вообще не стал бы так срочно связываться с вами, если бы не одно обстоятельство. Но это не телефонный разговор. Прошу вас приехать к нам, сэр.

— Хорошо. А вы пока узнайте, что со Сполдингом.

Свонсон собрал со стола бумаги — заметки Кендалла. Их придется запереть в сейф с двумя кодовыми замками и одним ключевым.

Отдав честь охраннику у входа, генерал спустился по ступенькам к машине. Водитель уже ждал его. Машину вызвала секретарша. Она изо всех сил старалась сблизиться со Свонсоном. Однажды, когда работа доконает его совсем, он пригласит ее в кабинет, запрет дверь и…

«Что за дурацкие мысли?» — спросил он себя, садясь в машину. И понял: они помогали отвлечься от осложнений, которые, возможно, возникнут со взрывом на Азорских островах.

О боже! Предчувствие, что придется переделывать всю операцию, было генералу ненавистно. Начать с нуля, перекраивать сценарий, подстраиваться под нового человека — нет, это невыносимо. Ведь даже перечислить подробности будущей операции нелегко.

Подробности, продуманные помойной крысой. Кендаллом.