Тьма знает

— Наверно, нельзя так сказать. Он с большим энтузиазмом записался в скауты, но продержался там, по-моему, от силы года два.

— И все?

— Да. Ему стало скучно, и он быстро бросил.

— А сколько ему было лет?

— Где-то десять-двенадцать. Но не больше.

Йоурунн посмотрела себе в ладони.

— Хорошо, что его нашли. Эта неизвестность насчет того, где он и как он… она меня постоянно грызла. С тех самых пор, как он пропал, я каждый день думала о нем и… Вы и представить себе не можете, как… какое это облегчение, что он наконец нашелся.

17

Старик, опирающийся на ходунки, медленно ковылял к своей комнате в доме престарелых в сопровождении Конрауда. Когда Конрауд потревожил его, он сидел в столовой над вареной пикшей с картошкой. Они раньше не особенно общались. В былые времена Конрауду порой давали разбирать его дела: кражи, подделка документов, контрабанда алкоголя. Одно время он запил и пополнил собой число городских бездомных — но ему удалось это преодолеть: он вступил в христианскую организацию, ходил на их собрания, обещал самому себе исправиться. Тогда-то он и поступил на работу в фирму Сигюрвина. Он водил фургон, выполнял разные поручения и, как потом выяснил Конрауд, был на хорошем счету. После исчезновения Сигюрвина в фирме были сделаны преобразования, а чуть позже он уволился оттуда и стал работать на муниципалитет. Его «минута славы» настала, когда он выступал в качестве главного свидетеля по делу Сигюрвина, но ему самому она не понравилась, и он потом часто говорил, что лучше бы в тот самый вечер не слышал ни звука.

Звали его Стейнар. Старость не пощадила его, здоровьем он был слаб, но он был общителен и сохранил прежнюю ясность ума. Он тотчас узнал Конрауда и понял, что тот в очередной раз пришел расспрашивать его о последней ссоре Хьяльталина с Сигюрвином на автостоянке.

— Я вас почти ждал, — сказал старик, когда они наконец добрались до его комнаты. — Раз уж его все равно пришлось доставать из этого ледника…

Он отставил ходунки и плюхнулся на кровать. Его одежда: рубашка с нечетким узором и потертые синтетические штаны, — казалась на его иссохшем теле на несколько размеров больше. Он давно не брился, и волосы, когда-то густые и пышные, теперь были тускло-серые, жидкие и с перхотью.

— А нельзя было оставить его в покое: пусть лежит, где лежал? — спросил Стейнар и провел рукой по голове, словно по старой привычке приглаживая волосы.

— Разумеется, кое-кому именно этого и хотелось бы. Я подумал: когда Сигюрвина обнаружили на леднике, не пробудило ли это у вас каких-нибудь новых воспоминаний?

— Я об этом деле уже и думать перестал, — ответил Стейнар, — так что, когда я услышал новость, что Сигюрвина нашли, мне аж не по себе стало.

— По-моему, на леднике его никто не ожидал, — сказал Конрауд.

— Нет, вы там у себя в полиции не сообразили, что так может быть, — заметил Стейнар не без радости. — Вы снова начали расследовать это дело?

— Я в полиции больше не работаю, — сказал Конрауд. — Мне просто самому любопытно стало. Если не хотите, можете не отвечать.

— Больше не работаете? Из-за возраста?

Конрауд кивнул.

— Значит, вы скоро и сюда попадете?

Конрауд порой задумывался о том, что ему предстоит закончить свои дни в доме престарелых — и такая мысль его не вдохновляла. Он заметил, что Стейнар жил в комнате для двоих. Конрауд не представлял себе, каково это — провести последние дни жизни в одном помещении с кем-то другим. Даже у арестантов на Литла-Хрёйн камеры и то были одиночные.

— Как знать, — улыбнулся Конрауд. — Я знаю, что в течение многих лет вас постоянно спрашивали об одном и том же, но сейчас поступили новые сведения, так что я решил поговорить с вами.

— А вам-то что до них, раз вы ушли на пенсию?

— Я долго работал над этим делом, — ответил Конрауд. — Наверное, это у меня хобби такое. Не знаю. Когда вы услышали об этом леднике, о чем прежде всего подумали?

— Что Хьяльталин его чертовски хорошо спрятал. Хотя ему и пришлось для этого изрядно попотеть.

— А вы не помните, на фирме у Сигюрвина говорили о ледниках? Может, там кто-нибудь увлекался поездками по ледникам, по высокогорью? У кого-нибудь был джип для таких поездок? Может, на таком джипе какой-нибудь клиент приезжал?

Стейнар задумался, почесывая в затылке.

— Нет, не могу сказать. Да и спрашивать человека через столько времени — это как-то не совсем по-честному. Я так отвечу: никого с таким джипом в окружении Сигюрвина я не помню, да я с ним, конечно, и знаком не был, я на эту работу устроился через одного своего родственника, который знал там одного мастера. Когда это все произошло, я там был еще новичком.

— Сперва вы не хотели рассказывать о том, что знали. Об их ссоре.

— Так я же не трепло. И вообще, это было не мое дело. Вот совсем не мое.