То, что вы хотели

Странная, с огромными безумными глазами девчонка взорвала интернет. Детишки сходили по ней с ума, потом что-то разглядели взрослые, и на нее обрушилась слава. Это было приятно, денежно, но очень быстро стало раздражать. Она еще не успела выйти из периода подросткового бунтарства, может, поэтому? А может, потому, что физически чувствовала, как ее окутывает сладкая патока лжи и всеобщего лицемерия? И вырваться было невозможно… Она пыталась, конечно: эпатировала поклонников, носила подчеркнуто асексуальную мешковатую одежду, делала шокирующие заявления, писала все более странные, режущие слух и мозги песенки. Но ничего не помогало. Буквально на другой же день все становилось модой. Покрывалось глазурью из сахарной лжи и шло, зализанное до дыр, в массы.

Однажды Абхилаша поняла, что сопротивление бесполезно. Любое искреннее чувство, любой душевный порыв и даже самопожертвование равнодушный мир переварит и превратит в сладкое говно. А потом будет поедать его, пока тошнить не начнет. Тогда мир снова станет искать искренние чувства и душевные порывы, но только затем, чтобы снова превратить их в сладкое говно. И цикл запустится сначала.

К тому времени Sekretex уже почти завоевал Америку. Яркая глазурь на дерьме начала трескаться, и в реальность проникли ранее тщательно скрываемые неприятные запахи. То, что самые близкие люди – мама, папа, брат, тогдашний ее парень – относились к ней, как к станку, печатающему доллары, было не страшно. Пусть так, хотя не этого она ожидала. Хуже всего, что она сама оказалась такой же. Эмоционально тупой, что ли… Поисковик постоянно выкидывал ее на какие-то садомазохистские сайты с групповыми оргиями. Причем ей самой нравилась скорее роль жесткой госпожи. Вот это было открытие… Она, такая хрупкая, ранимая девушка – и вдруг садистка? Нужно было в этом разобраться.

Сначала Абхилаша отправилась в тур по психоаналитикам. Самые модные светила Голливуда, европейские знаменитости и даже один модный вьетнамский шарлатан говорили ей примерно одно и то же: “Это нормально, люди имеют разные склонности, нужно принять себя такой, как есть, и жить дальше”. Но позвольте, возмущалась она, а как же творчество? Как же ее тонкие грустные песенки о несчастной любви, от которых сходит с ума весь мир? Получается, все ложь? Не может садистка писать такие песенки. Но она ведь пишет…

– Деточка, – отвечали ей мудрые психоаналитики, – в человеке много чего намешано. Есть и то, и другое, и третье… Все это бурлит и, как правило, конфликтует между собой. Вам еще повезло, у вас талант есть. Давным-давно старик Фрейд сделал открытие, что творчество – это лучшая сублимация подсознательного. Буквально самая эффективная терапия таящихся в глубине каждого человека страшных желаний и комплексов. Ну так и живите, деточка, счастливо, вам эта сублимация не только излечение приносит, но еще и немаленькие деньги.

Она попробовала. К сожалению, песни больше не писались. Пропала из них искренность. Ну не могла она снова тосковать по несчастной любви к мальчикам, зная, что на самом деле хочет прищемить этим мальчикам яйца сапогами с кованой подошвой. Мир вовсе не обволакивал ее протест карамельной патокой – ее песни изначально были сладким лживым говном. Как и все вокруг.

Эта ужасная правда разбомбила Абхилашу вдребезги. Остались только наркотики, чтобы забыться. Они помогли – под кайфом даже удалось выдавить из себя очередной альбом и заработать очередную кучку бабла. Но это был последний ее взлет. Дозы увеличивались, краткие периоды просветления в дорогих реабилитационных центрах сменялись длинными месяцами наркотического забытья. Начались передозы, пару раз наступала клиническая смерть, каким-то чудом ее откачивали, но конец был явно не за горами.

В одном из реабилитационных центров она познакомилась с техникой прана-йоги. Ей понравилось. На мгновенье она ощутила себя чистой и даже поинтересовалась, где этому учат по-настоящему.

– В Индии в районе благословенного Гоа живет Великий учитель, – ответили ей, – но попасть к нему трудно, и неизвестно, стоит ли. Денег он не берет, слава для него ничего не значит. От своих учеников он требует полного отречения от прошлой жизни, а результат никому не гарантирует. Лечение у Великого учителя может длиться десятилетия. Самому же учителю, по слухам, больше двухсот восьмидесяти лет.

Почти все оказалось правдой. Разве что сведения о возрасте было никак не проверить. Но девяностолетний старик на полном серьезе называл себя праправнуком Великого учителя. Выйдя из реабилитационного центра, Абхилаша уже совсем было решилась свалить к чудо-йогу в Индию, но жизнь рок-певицы, наркотики, концерты… Все понеслось по новой, а точнее по старой, проторенной десятками звезд, дорожке к кладбищу.