Точка Немо

Франклин одобрительно прокомментировал воссоединение в микрофон: «Друзья, перед вами новички нашего острова, пассажиры “Линкольна”! Особо отметим двух прекрасных невест, Ди и Даниту!» Тут уже аплодисменты стали плотными, нарастающими, настоящими. Послышались свист и улюлюканье, и даже возгласы, обращенные к девушкам – все сплошь сексуального значения: «Какие буфера!», «Выходи за меня!», «Ох, я бы ей заправил».

– Слово Судье! – громогласно объявил Франклин и подал микрофон главе острова.

– Дорогие сограждане! К несчастью, наш сегодняшний праздник омрачен преступлением. Прошлой ночью солдат по фамилии Саттерли самовольно вошел в контейнер невест и хотел совершить над ними насилие! К счастью, его удалось быстро остановить. Но, как вы знаете, в подобных случаях суд не медлит. Решение вынесено однозначно – казнь. Прошу, выводите!

Саттерли с мешком на голове вывели на площадь. Его руки были связаны за спиной, и Фостер привязал к веревке еще одну, длинную. Двое солдат привязали к ногам Саттерли груз – специальный короб из пластика, утяжеленный внутри чем-то плотным. Судья махнул рукой. Саттерли сопротивлялся, но уже четверо солдат столкнули его в люк посреди площади, следом закинули груз. Толпа на стадионе с жадностью наблюдала казнь и заревела, как только тело камнем ушло под воду, а солдаты схватились за веревку. Фостер громко – так, что было слышно и без микрофона, отсчитал до ста восьмидесяти и поднял руку. Мертвеца вытащили на поверхность, сняли веревки и груз и поскорее унесли с площади.

– Еще пару минут! Как только рабочие заполнят площадь водой, мы начнем игру! – как ни в чем не бывало воскликнул Франклин.

Около люка уже шла работа: туда погрузили насос, и несколько рабочих принялись качать воду прямо на площадь. Только тут новичкам стало понятно, почему площадь была утоплена сантиметров на десять ниже относительно улиц.

– Они убили его? – тихо произнесла Ди. – Они убили его за кусок рыбы?

Орландо, воспользовавшись моментом, обратился к пассажирам «Линкольна»:

– Ребята, надо отсюда бежать.

На него воззрились два десятка глаз.

– Говорю, надо бежать. Это реально. Я знаю, что где-то на острове есть катера.

– Да, на базе, – тут же подтвердил Пун.

– Нам нужно продовольствие, катер, топливо и немного решимости! – воскликнул Орландо.

– Парень, погоди, давай позже об этом. Здесь небезопасно. Я работаю с Судьей, мы легко соберем все, что ты назвал, – остановил его Нейтан.

– А как мы увидимся? Здесь с работы не отпускают…

– Я могу ходить, где хочу и когда хочу. Найду тебя сам. И вас, понятно? А сейчас молчок, – отрезал Нейтан, – Иначе с нами будет, как с тем.

Ди тихонько плакала, приговаривая, что она не хочет тут оставаться. Чепмен попытался приобнять ее, но подскочил солдат, который следил за неприкосновенностью невест, и Чепмен сделал шаг в сторону.

Рабочие быстро наполнили площадь, собрались и ушли. Франклин объявил выход команд, и на поле вышли две команды по шесть игроков с каждой стороны. Мусорщики – в зеленой форме, военные – в черной. Вратари были в красном – отчего-то оба. Форма, как и все на острове, была сделана из пластика, но самой искусной выделки. Франклин, подле которого уже выстроили девушек, опять взял слово:

– Перед тем как начать матч, мы разыграем билет на бал! Но представим самих невест – вновь прибывшие Ди и Данита! И дочери острова – Роза, Ханна и Шанти! Прошу, Грателли!

Грателли с важным видом выступил вперед, достал штуковину наподобие огромного велосипедного замка, где три ряда цифр были нанизаны на пальцы с шарнирами, и раскрутил их. Франклин присмотрелся.

– Три три один! Обладатель номера три три один есть на трибунах?

Среди мусорщиков показалась рука.

– Назовитесь!

– Эл, Мэтиссон!

– Эл Мэтиссон посетит бал и поборется за руку любой из пяти наших невест.

Франклин, оглядев публику, сделал хитрый вид.

– Друзья! Поскольку невест пятеро, мы разыграем еще один билет на бал! Но – только среди тех, кто готов кое-чем пожертвовать. Правила просты – вы вызываетесь и получаете право пробить в ворота от других ворот. Если забиваете в девятку, билет ваш. Если промахиваетесь – навсегда лишаетесь права на участие в лотерее. Кто готов?

По трибунам прошел ропот. Задача и правда была непростая – между воротами около пятидесяти метров. На трибунах нашелся лишь один отчаянный футболист. К удивлению Франклина, Лон тоже вызвался участвовать в состязании.