Точка Немо

Первым бил отчаянный – парнишка лет двадцати, с худыми бледными ногами, нескладный, неловкий даже в походке. Он встал у мяча, по щиколотку в воде, присмотрелся к дуге, которую специально навесили на «девятку» ворот, чтобы точно оценить – угодит туда мяч или нет. Бить решил с шага, без разбегу – да и как разбежишься для точного удара в воде? Стадион притих, Лон наблюдал за происходящим внимательнее всех. Парнишка занес ногу, и уже в этот момент Лон понял, что он не попадет – глаз уловил заметную дистанцию между согнутым коленом и мячом – бах! Мяч улетел выше ворот. Несчастный, осознав, что его проделка стоила ему гипотетической супруги, понуро побрел с поля. Франклин вызвал Лона. Тот легкой походкой, преодолевая воду так, будто бы ее и нет, подошел к мячу. Взял его в руки – мяч был необычным – из пластика, очень жестким, будто набитым какой-то плотной ватой, а не надутый воздухом. Лон подкинул мяч и поймал ногой, голеностопом, покачал его. Стадион пришел в настоящее напряжение – стало ясно, что шансы Лона реальны. Лон уронил мяч с ноги в воду, замахнулся, и по изящной, изогнутой траектории отправил мячик прямо в девятку. Стадион взвыл. Франклин закричал: «Билет достается Лону, вновь прибывшему, из клана военных! Что ж, будем считать, что это хороший знак для их команды». Футболисты начали выходить на поле, взгляды всех военных были прикованы к Лону.

Лон получил свой билет из рук Франклина и отправился к своим, к новичкам. Он встал рядом с Данитой, с которой перемигнулся. Данита улыбнулась в ответ – это значило, что завтра она скорее ответит «да» ему, чем другим. Лон придвинулся к Даните насколько смог, незаметно протянул ей билет, она посмотрела на него и вернула обратно, задержав пальцы в ладони Лона. Все это не ускользнуло от глаз Пуна, который придвинулся к Лону.

– Эй. Я буду решать, когда она выходит замуж!

– Ты в курсе, какие здесь законы? Завтра ее заставят выйти замуж, хочешь ты этого или нет, – парировал Лон.

– Я знаю.

– Ну и? Ты предпочтешь отдать ее неизвестно кому, чем мне, который прошел с тобой в миллиметре от смерти и не обосрался?

– Надо было сразу сказать, что я его жена, – неожиданно выпалила Данита с вызовом.

– И хорошо, что не сказала. Вы же ничего не знаете друг о друге, – вступил в разговор и Чепмен, который, видимо, уже обдумывал подобный вариант.

Пун задумался – действительно, ничего хорошего на этом балу его сестру не ждет. Данита, хоть и слушала разговор брата с Лоном, продолжала улыбаться – она понимала, что ситуация сейчас Пуну не подконтрольна.

Обсуждение проходило на фоне уже идущего матча. Из-за залитого водой поля игра больше напоминала пляжный футбол: много навесов и ударов головой, нет нижних пасов. На поле выделялся Грэм, парень лет тридцати, капитан команды мусорщиков – наверное, он был единственным, кто хотя бы знал правило – отдал-открылся. В остальном футбол напоминал невнятную возню с редкими ударами по воротам.

– Зачем они воды налили? – удивлялся Чепмен.

– Это от падений. Поверхность жесткая, – молниеносно ответил Лон, – а уровень у них – как во дворе. Какой-то бред, чушь… вообще не умеют играть. Черепахи ползают по полю, пинают друг друга по ногам.

Эмма и Джеральд не обращали внимания на футбол. Джеральд все бормотал – почему же они не взяли на матч Мими? Эмма сдерживала слезы и смотрела перед собой невидящим взглядом. Она все думала о той страшной работе, где дают рыбу, – и понимала, что выхода нет, и придется завтра как-то пристроить туда Джеральда. Наверное, надо будет попросить помощи Крюгера.

Пун, который долго обдумывал свою мысль, наконец ее сформулировал и обратился к сестре. Чтобы никто ничего не разобрал, он перешел на филиппинский язык:

– Данита, ты будешь моей женой.

– Что? – не поняла Данита.

– Мы скажем, что мы муж и жена. Что мы не поняли сразу, что случилось, плохо говорим по-английски. Мы друг о друге знаем все. Ты рассказывай все о нашей семье, а я – о семье Пешавайи, будто я их старший сын. Тогда нас не поймают.

– Пун, ты с ума сошел?

– Это ты сошла с ума, позоришь меня, готова лечь под первого встречного. Отец бы тебя уже на части разорвал за такое поведение. Я старший, я за тебя отвечаю, – настаивал Пун.

– Да ну? Я сутки просидела в каком-то контейнере, ты даже не пришел.

– Я не мог. Я спрашивал, где ты. Мне сказали – все в порядке.

– А ты когда спрашивал, не называл меня сестрой?

– Вроде бы нет.

– Пун, я не хочу притворяться…

– Или так, или сам тебя порешу.

– Сам ему скажи.

Данита сглотнула. Она знала, что брат чтит обычаи, и остров не станет ему помехой, чтобы с ней разобраться. Пун развернулся к Лону.

– Она будет моей женой. Точка.

Лон не сумел понять, о чем речь, и посмотрел на Даниту. Она кивнула. В этот момент мяч залетел в ворота, и мусорщики принялись неистово кричать – гол забил их капитан, тот самый Грэм.

– Гол! И какой! Грэм снова доказал, что он не просто так капитан команды и готов снова и снова оправдывать надежды болельщиков. Впервые за два года мусорщики ведут в счете! Ну и игра сегодня, друзья! – прокомментировал в микрофон Франклин.