Точка Немо

Весть о затоплении корабля вызвала у Альваро оторопь — прямо здесь и сейчас его зять, любимый человек его дочери, шел ко дну вместе с гигантской посудиной. Альваро встал и вышел на улицу — прямо от дверей рубки было видно мусорное море и сухогруз, который медленно и беспомощно заваливался набок. Альваро вернулся в рубку, увидел и схватил истертый карандаш, к явному неудовольствию Франклина, который продолжал свой эфир.

— Итак, военные закончили опись грузов с корабля «Линкольн». Согласно судовому журналу, контейнеровоз был вынужден экстренно покинуть порт уже под конец разгрузочных работ. Поэтому на этот раз улов невелик. Из наиболее важного — несколько контейнеров с рисом, два контейнера с нижним бельем и контейнер с элементами электропитания. Скажем несколько слов о новоприбывших…

В это время Альваро начеркал прямо на столе: «На корабле человек!» Франклин лишь прислонил палец к губам и вернулся к микрофону:

— Среди новоприбывших оказалась девушка, зараженная ВИЧ-инфекцией, о чем красноречиво говорили препараты антиретровирусной терапии. Разумеется, она была ликвидирована на месте. Еще один нарушитель спокойствия среди новичков — известный на большой земле писатель Нейтан Коллинз, лично оскорбил Судью, и уже ожидает суда. Его дело будет рассмотрено сегодня же. Радостная новость — на корабле оказалось две невесты, которые обязательно присоединятся к свадебному балу уже послезавтра. Напоминаю, что завтра мы разыграем призовой билет на бал, так что, если платное приглашение вам не по карману, следите за розыгрышем, у вас еще будет шанс найти себе жену. С вами был Франклин, всего доброго!

Отключив микрофон, Франклин оглядел встревоженного Альваро, в глазах которого читалась некая мольба.

— Он мой зять. Этот человек, — произнес Альваро так, будто бы и сам до конца в это не верил.

— Забудь.

— Он сбежал после того, как расстреляли эту девушку.

— Теперь и его самого будет ждать расстрел, если он сюда выберется. А больше ему деться и некуда. Забудь и пойдем к врачам.

Франклин привел Альваро в богатый дом из контейнеров — это было видно сразу. Его стены были выкрашены — в отличие от большинства контейнеров на острове, изъеденных ржавчиной поверх истертой краски. Двустворчатые, широкие двери были с красивыми фабричными ручками, а не пластиковыми самоделками. Войдя в дом, гость попадал в приемную — просторную, с настоящим деревянным столом и стульями — тоже невиданная роскошь. В этой приемной, у секретарши — Франклин и оставил Альваро. Девушка ушла в следующее помещение — докладывать. В следующем зале, размером с контейнер, стены были абсолютно белые, Альваро не заметил на них ни пятнышка, это значило, что даже стены здесь мылись пресной водой, не оставляющей после себя соли, которая впитывает влагу, катализирует ржавчину и плесень. Посреди зала — длинный стол, за которым сидели семеро врачей, во главе стола — Холгер, сухой, пожилой руководитель клана. Холгер поприветствовал Альваро, предложил ему сесть, секретарша по его просьбе налила Альваро апельсинового сока — такой прием на острове считался царским. Дождавшись, пока гость угостится, Холгер начал расспрос, из которого выяснилось, что Альваро родился в Мексике, но учился в США, где и остался жить и работать. Альваро — профессиональный хирург, в арсенале которого есть и трансплантология, и сложная восстановительная хирургия. Но все это можно было бы и выдумать — во всяком случае, так полагал Холгер.

— Левит, — обратился он к одному из врачей среднего возраста, — покажите свой живот.

Левит встал и задрал футболку (кстати говоря, большинство присутствующих были одеты в обычную фабричную одежду, потрепанную, но обычную; Холгер и еще один врач были в характерных войлочных свитерах, как Франклин).

На животе Левита обнаружился шрам странной формы — как крестовина.

— Прошу, расскажите, что вы видите, — озадачил Холгер.

— Ну, Левит прожил непростую жизнь на большой земле. Вы родились в России, кстати, вам больше пятидесяти, отлично сохранились, это грубый шрам от аппендэктомии. Поверх него — полостная операция, лет десять назад, и это тонкая работа израильских хирургов. Думаю, осколочное ранение. Но работа отличная — сверх всяких похвал.

— Пятнадцать лет назад, остальное — блестяще, — резюмировал Левит.

Только после этого теста Холгер перешел к главному вопросу.

— Что у вас с рукой?

Альваро ответил честно — и напрасно. Его руку осмотрели другие присутствовавшие врачи, и консилиум их был неумолим и беспощаден — восстановить такую руку в условиях отсутствия анестезии не представляется возможным. На острове не было возможностей ввести больного в медикаментозную кому; не было наркоза — доктора ограничивались лишь простейшими манипуляциями. Альваро отказали во вступлении в клан врачей, в один из самых профессиональных, привилегированных и обеспеченных кланов. Отказ звучал так: