Точка Немо

Нейтана привели к контейнеру, в котором была вырезана узкая и низкая дверка. Солдаты отперли ее и втолкнули его внутрь. Так Нейтан, пробыв на воздухе всего пару часов, вновь оказался заперт в железном ящике. Но его расчет пока был верен — ему только и нужно было, что попасть к первому лицу, к Судье. Конечно, такая игра весьма рискованна, но Нейтану было не впервой оказываться на краю. Даже без подробного изучения острова, Нейтан понимал, что живущее в такой нехватке всего и вся общество неизбежно организовано по вертикальному принципу. Иными словами, существует лидер, в руках которого сосредоточена вся власть, и лучше всего напрямую контактировать сразу с ним. Нейтан слегка недооценил истинную систему управления островом, но в целом его предположения были вполне меткими. Одно оставалось неясным — если в каких-нибудь африканских племенах именитый гость из развитой страны обладал значительно большим кредитом на дерзость, то здесь исключительность Нейтана была не так очевидна, и брошенный им вызов системе мог не остаться безнаказанным.

Спустя полсуток без пищи и воды солдаты открыли дверь, и чей-то голос сипло позвал Нейтана. Тот вышел наружу и побрел, под конвоем, спотыкаясь затекшими ногами. Его ожидал разительный контраст со всем, что он до того — хоть и мельком, успел увидеть на острове. За высоким, почти трехметровым забором, оказался дом, очень похожий на настоящие деревянные дома. Стены даже был обшиты каким-то диковинным подобием сайдинга, видимо, сочиненным из обшивки корабля. Что касается интерьера, то изнутри дом был совершенно обычен — по мирским меркам — и невероятно роскошен по меркам островным. Пол, покрытый ламинатом; крашенные ровным слоем серой краски деревянные стены, деревянная же мебель, книги в шкафу, радиостанция, даже какие-то вазы и статуэтки — все это говорило о высочайшем статусе живущего здесь человека. В большой, метров в семьдесят, комнате, за длинным столом в мягком кресле сидел дряхлый, рыхлый, расплывшийся, отчего-то густо напудренный белый мужчина в деловом костюме, который, как было видно, не совсем по нему сшит — пиджак чуть расходился в плечах. Судья с любопытством принялся разглядывать гостя.

— Признаться, вы меня удивили. Это какая-то новая мода, принятая на континентах? Гость еще порога не переступил, а уже начал оскорблять хозяев. Да еще, как понимаю, намеренно, зло и упорно, — проговорил Судья заготовленную речь.

— Я и сам в ужасе от своего поведения. Но это был единственный способ с вами поговорить. Иначе меня допускать к вам отказывались, — Нейтан уже разглядел собственную книгу, лежащую на столе, и говорить ему стало легче — раз уж Судья подготовился к встрече.

— И что же вы хотели мне сказать? — на-клоня голову набок, спросил Судья.

— Меня зовут Нейтан Коллинз, а в остальном мире меня знают как журналиста, который…

Судья прервал монолог Нейтана, показывав ему книгу, на обложке которой красовался какой-то чернокожий диктатор в парадном мундире с эполетами, орденом на ленте и другими рюшечками.

— Я уже ознакомился с вашей книгой. По счастью, на острове нашлась одна. А в ней, — послюнявив палец, Судья перевернул предпоследнюю страницу, — целый список ваших трудов.

— Вы знаете, что он сначала собирался меня расстрелять? А потом рассказал о себе. И теперь генерала Экке знает весь мир.

— Ну что вы. Во-первых, расстреливать я вас не буду, хотя бы потому, что у нас это не принято. Пули на вес золота. Мы топим. Во-вторых, весь мир никогда не узнает ни обо мне, ни об этом острове.

— Вы оставили всякую надежду? — упавшим голосом просипел Нейтан, в глотке которого и без того было сухо, но сейчас окончательно пересохло.

— Знаете, кто адаптируется здесь быстрее всего? Нелегальные мигранты, мойщики посуды, чернорабочие. Для них мало что меняется. Что там были в самом низу, что тут. А вот таким, как мы с вами, тяжелее. Вы писатель, и покуда никто не читает ваших книг, вы здесь никто. А у нас даже бумаги нет, чтобы их напечатать! Только в обморок мне здесь не упадите! Садитесь. Дайте ему воды! И поесть чего-нибудь! — Судья обратился не к солдатам, Нейтан боковым взглядом тут же увидел прислужника, парня лет девятнадцати, который до того будто сливался со стеной. Прислужник взял с тумбочки графин с водой, подошел к Нейтану, осведомился, со льдом ему воду или без — и налил.

— Кто такой был этот Экке? — неожиданно спросил Судья.

— Да кто он такой — бандит и убийца. Бывший сомалийский пират. Другое дело вы — из ничего создали социальное государство. Прокормили столько людей, поставили производство, сохранили культуру, — молол почти наугад Нейтан. — Сколько лет вы здесь, десять, пятнадцать?

— Двадцать.

— Двадцать! С таким дефицитом ресурсов ваши достижения превосходят все известные исторические примеры! Люди должны знать вас не меньше, чем Махатму Ганди или Нельсона Манделу. Я могу рассказать о вас, и эта книга перевернет весь мир.

— Здесь десять тысяч человек переворачивают мир каждый день. И не ради тщеславия, Нейтан. Ваша книга не нужна.