Точка Немо

— Ларри. Тридцать семь лет. Начальник смены на плантации, не последний человек. Еда всегда в достатке. Отдельный контейнер — разделен на две комнаты. Может быть, даже ванную сделаю, сейчас с одним ремесленником обговариваем.

Эмма заметила, что Ларри умудряется рассказывать и шерудить у себя в штанах.

— Уйдите, — сказала она.

— Ты не можешь меня выгнать, куколка, — Ларри как ни в чем не бывало продолжил онанировать, — Выходи за меня, ты будешь в восторге. У меня здоровый член, он просто огромный.

Тут Ларри кто-то поднял за плечи и швырнул в сторону так, что Ларри покатился кувырком. Эмма увидела взбешенного Крюгера.

— Оу, Крюгер, тоже сладкого захотел? Увидимся в борделе, крошка, — Ларри торопливо отползал подальше от кулачищ Крюгера и ретировался.

Эмма благодарно кивнула Крюгеру. Тот, в свою очередь, явно не претендовал на общение с ней и направился к бару, потягивая виски из своего стакана. У бара Крюгер подошел к Джулиусу, который пристально наблюдал за спид-дейтингом — сам он был женат, и в гонке женихов не участвовал. А вот Крюгер участие принимал — просто он уже наметил свою цель и решил подойти последним, чтобы не унижаться ожиданием в очереди. Раздался сигнал, и к Эмме подсел следующий претендент.

К Ди тоже подсел новый — это был уже знакомый ей гинеколог Холгер.

— Если позволите, не буду ходить вокруг да около. Я холост, моя жена умерла три года назад от холеры, — с места в карьер начал доктор.

— Мне очень жаль.

— Когда наша дочь была маленькой, это были самые прекрасные годы моей жизни. Я очень ждал внуков, но… в общем, их у меня не будет. Потому что и дочь моя мертва.

— Это ужасно… Мои соболезнования.

— Спасибо. Ди, я обеспечен по островным меркам, я хороший человек. Конечно. Это, если хотите, и есть мой козырь. Я обещаю воспитывать вашего ребенка как своего. Но в первую очередь сделаю всё, чтобы он родился и вырос здоровым. Что касается сексуальной жизни — конечно, я бы хотел этого, но я не собираюсь наседать. Я дам вам узнать меня поближе, поверить, даже довериться мне. Я могу дать вам отдельную спальню.

Ди не нашлась, что ответить. Холгер был полон достоинства.

— Ди, я вас не шантажирую. Но подчеркну. Понимаю, для вас это звучит дико. Попытайтесь воспринять все, что я скажу, с должной степенью легкости. Но в плане медицины здесь не двадцать первый век и даже не двадцатый. Я бы сказал, мой клан — это осколок девятнадцатого века посреди средневековья. Поэтому подумайте, пожалуйста. Следующий этап этого вечера — танец. Я бы хотел с вами потанцевать и иметь возможность убедить вас, что я многим лучший кандидат, чем зацикленные на сексе мальчишки.

Ди смутилась от такой откровенности, которая, однако, в наглость не переходила. Она даже успела почувствовать странного роду симпатию к Холгеру, хотя, конечно, он все равно немного играл с тем, что он знает о ее беременности, о которой больше не знал никто. Сигнал вновь переменил мужчину на стуле напротив. Там оказался крепкий и низкорослый мужик лет тридцати пяти.

— Вы обворожительны, Ди. Неужели вы отдадите себя старику Холгеру?

— Он сделал мне очень… щедрое предложение, — Ди была не против интересного диалога и решила раззадорить парня.

— Ох, это все слова. Меня зовут Стиг, я ремесленник, работаю не с идеями и обещаниями, а с реальным материалом. И вот что предлагаю я.

С победоносной ухмылкой Стиг залез в карман и достал оттуда цепочку жемчуга — настоящего. Пусть некоторые жемчужины и были неправильной формы, украшение все равно мгновенно восхитило Ди.

— Ничего себе.

— Это вам. Повод подумать о серьезности моих намерений. У меня ушло более ста часов на то, чтобы выловить их.

Ди держала в руках жемчуг и откровенно улыбалась, обнажая свои белые ровные зубки. Ди увлеклась настолько, что не замечала ревнивых взглядов Чепмена и прочих кандидатов, а также удивленного взгляда Джулиуса, которому на жемчуг указал Крюгер. На цепочку пристально смотрел и Грэм, который тут же принялся шептать что-то своим друзьям. Те последовали за Стигом, окружили его вчетвером, и Стиг, побледневший, ушел с бала прочь. Это ускользнуло от Ди, которая уже была занята следующим диалогом — малоинтересным, с тем самым победителем лотереи, который отчего-то, по глупости или наивности, или от повышенного чувства собственной значимости, начал разговор с того, что сравнил Ди с Ханной, с которой ему еще предстояло пообщаться. Парень всерьез рассуждал о том, кого ему стоит выбрать — и Ди едва сдерживала себя, чтобы не расхохотаться.

А к Эмме — напротив, подсел весьма значительный, по островным меркам, претендент — полковник Фостер. В своем лаконичном военном духе, Фостер по-деловому сцепил руки.