Точка опоры

Белый пароходик медленно продвигался к горам, откуда текла Эльба, разрубившая зеленый хребет блестящей, как булат с узорчатыми извивами, саблей. Александра Михайловна и ее гостья сидели на верхней палубе, смотрели на берег, где среди садов вздымались похожие на скалы средневековые замки с башнями по углам.

Берег становился все круче и круче, возвышенность постепенно уступала место сопкам, и Анна Ильинична отметила: тут действительно есть кое-что похожее на Швейцарию...

- Погоди, увидишь и альпинистов, - сказала Калмыкова. - Вот уже близко.

Отвесные скалы, изрезанные глубокими тесными ущельями, придвинулись вплотную к Эльбе. По узким трещинам, упираясь руками и ногами в шершавый камень, где, казалось, не за что было зацепиться, подымались парни в ярких рубахах и кожаных шортах. Победители уже сидели на вершинах скал, как на столбах. Иные лихо перепрыгивали над пропастью со скалы на скалу, торжествующе махали руками и звали к себе таких же отчаянных скалолазов. Их голоса походили на орлиный клекот.

- Володя рассказывал, - вспомнила Анна Ильинична, - в Сибири, где-то возле Красноярска, есть такие же горы. А скалолазов там называют столбистами.

Противоположный берег Эльбы был гораздо ниже, там виднелись деревенские дома с красными черепичными крышами. Кое-где возле деревень подступал к реке густой лесок, и тогда свежий ветер доносил до парохода аромат хвои, нагретой весенним солнцем.

- Сосны! - Елизарова повернулась лицом к обширному бору. - Я больше всего люблю сосновые леса. Вот бы где пожить лето! Грибы пособирать... Мамочка тут отдохнула бы...

- Прекрасная мысль! - подхватила Александра Михайловна. - И я охотно составлю вам компанию. В Дрездене скоро будет невыносимо жарко и душнр. Поищем, Аннушка, дачку.

- Тут прелесть! - еще больше оживилась Анна Ильинична. - В Самару напишу сегодня же. Здесь, я думаю, спокойно...

- Во всяком случае, русских шпиков нет, - заверила Калмыкова.

Возвращались вечером. На реке было уже свежо, но уходить с верхней палубы не хотелось. Они пододвинулись поближе одна к другой, Александра Михайловна достала из сумки пуховый платок, накинула его на плечи гостье и себе. Разговаривали тихо. О родных, о близких знакомых.

- Старика я приметила с его первых питерских дней, - вспомнила Тетка давнюю кличку Владимира Ильича. - Он не только расположил к себе, а скажу тебе, Аннушка, прямо очаровал нас всех своей энергией, кипучей деятельностью, эрудицией, знанием марксизма, несгибаемой принципиальностью и горячей устремленностью в будущее. Сразу почувствовалось - ему суждены большие дела. И радовало меня первое время, что Струве вместе с ним. Но я не переоценивала Петю. Ты, наверно, помнишь, его даже начинали звать лидером марксистов, а я всегда оспаривала. Ну какой же Петя лидер? Он просто публицист. А мысль его так интенсивно работает, что порой трудно предугадать, куда она ведет его.

- Это верно, - подтвердила Елизарова, кивнула головой.

- Я беспристрастна. Вот, думаю, называют лидером, а потом... вдруг да объявят отступником. Будто сердце предчувствовало... Горько было слушать. - Калмыкова горячими руками сдавила пальцы Елизаровой. - И я, Аннушка, от всей души порадовалась, когда Петя сделал определенные шаги в сторону "Искры". Надеялась, снова будут работать вместе. Но Старик обошелся с ним очень сурово...

- Иначе Володя не мог. - Анна Ильинична повернулась к собеседнице так резко, что уголок платка свалился с плеча. - Ведь их пути разошлись не сегодня. А "Искра" и либерализм несовместимы.

- Пете ничего не оставалось, как основать свой журнал.

- Я читала его заметку в "Форвертсе". Читала и удивлялась. "Освобождение" не будет рассматривать проблемы социализма как область своей работы. Чем же в таком случае займется новоявленный журнал? Оказывается, борьбой за конституцию "в империи царя"! Так там и написано. Но это же...

- Аннушка! - Калмыкова попыталась снова накинуть уголок платка на плечо Елизаровой. - Не будем сейчас об этом.

- Мне не холодно, - сказала Анна Ильинична и опять повернулась к ней. - Я понимаю наших...

- Не будем... Я совсем не хочу с тобой ссориться.

- И я не хочу. Но ведь Петр Бернгардович не без твоей помощи...

- Понятно. Журнал требует денег. В особенности на первых шагах. И я, конечно, переведу издателю Дитцу...

- Тому Дитцу, у которого печатается марксистская "Заря"?

- Дитц один. Но ты, Аннушка, успокойся, - Калмыкова опять сжала пальцы Елизаровой, - "Искре" я дам больше. И "Заре" дам больше. Можешь написать: они мне ближе. Не зря же мы с Надей учили рабочих в вечерне-воскресной школе за Невской заставой. Пусть Владимир Ильич располагает моей поддержкой. Я и дальше пойду с искровцами.

5

В дубовой роще целый день куковали кукушки. Едва успевала умолкнуть одна, как начинала другая. Мария Александровна и Маняша, сидя на скамейке под старым дубом, прислушивались к голосам птиц. В руках было по букетику ландышей, собранных еще в начале прогулки. Скоро они завянут. Пора бы возвращаться домой. Но Мария Александровна сказала: