Точка Зеро

В эту неделю, когда они с Люси так рассчитывали на чудо, Питер почти не сомневался, что кольцо уничтожено и темная магия над ним больше не властна. И только сейчас, в это солнечное июньское утро, сообразил: та ночь была до всей чехарды с кольцом. Конечно, он мог позвонить Тони прямо сейчас, но… Нет, все- таки лучше обо всем поговорить лично. И если окажется, что кольцо все еще у них, решить, что делать дальше.

[1] Бурбонский дворец — место заседаний Национальной ассамблеи Франции (нижней палаты парламента)

20. Немного семейной истории

Как ни стыдно мне было признать это, я уже не слишком ждала возвращения Люськи. Хотя и поверила безоговорочно Маргарет, которая утверждала, что между Тони и Люськой ничего нет и не было. Но все же какой-то смутный осадок остался. Впрочем, это могло быть связано с ее неодобрением наших отношений, какова бы ни была его причина. Кроме того я прекрасно понимала, что после возвращения Люськи и Питера уже не смогу проводить столько времени с Тони. Значит, надо было использовать оставшиеся недели на всю катушку. Что мы и делали.

Пожалуй, мы расставались, только когда Тони надо было заниматься делами поместья и мое присутствие могло как-то помешать. Не знаю, может, он даже пренебрегал ради меня своими обязанностями, но мы успели съездить в Шервуд и Ноттингем, на побережье, в Лондон на выходные. Тони, как и обещал, свозил меня во дворец Берли и на ярмарку в Стэмфорд. Мы катались на каруселях, ели мороженое, покупали в палатках всякую ерунду. В тире Тони выиграл плюшевого мишку, которого я забыла в кафе и страшно огорчилась.

А еще мы катались на лошадях по окрестностям, гуляли, загорали на речке. Но главное — все ночи проводили вместе. Так что в свою комнату я забегала в основном принять душ и переодеться. Энни каждое утро исправно приносила мой чай — и забирала его нетронутым. Наверно, я могла бы попросить ее вообще прекратить это ритуальное действо, но не рискнула — настолько подобная просьба казалась мне святотатственной.

Надо сказать, Тони в дом вообще заходил не слишком охотно, если только ему не было нужно о чем-то переговорить с Джонсоном. Однажды я затащила его к себе перед самым комендантским часом и попыталась не отпустить. Однако Тони все мои поползновения вежливо, но твердо пресек, и в результате мы через веранду отправились к нему.

Если Тони был занят, я уныло слонялась по дому и парку в компании Фокси и Пикси или общалась с Маргарет. И в этом тоже была своя сложность. Дело было даже не в том, что я уделяла ей гораздо меньше времени, чем она наверняка хотела бы. В отличие от Люськи, Маргарет к нашим с Тони отношениям относилась с одобрением и сочувствием и поэтому прекрасно понимала, за кем приоритет. Мне даже думать не хотелось о том, что в скором времени придется делить себя между Тони, Маргарет и Люськой.

Гораздо хуже было другое. Хотя в том, что я не смогла ей помочь, моей вины не было, я все равно испытывала чувство какой-то неловкости, что ли. Как будто обещала, но обещание не выполнила. Вполне возможно, что она понимала это, поскольку зачастую мои чувства и мысли были ей открыты, но никак не показывала.

Вторую попытку расправиться с кольцом мы с Тони предприняли на следующий день после возвращения. И после серии опытов сделали определенные, очень странные выводы.

Сначала я взяла пилку для ногтей и попыталась выковырять сапфир из оправы. Но как только кончик пилки прикоснулся к камню, меня затопил ледяной холод. Как будто все мое существо завопило: «НетШ» Это было то самое абсолютное знание, о котором говорила сестра Констанс. Некоторые вещи просто знаешь… Я знала, что кольцо неприкосновенно и что я не смею с ним ничего делать. Хотя и могу.

Тогда пилку взял Тони, но продвинулся не дальше меня. To есть совсем никуда не продвинулся. Как только он потянулся пилкой к кольцу, у него онемели руки. Настолько, что и то, и другое просто выпало из его пальцев.

— Может быть, все дело в тебе? — предположил Тони. — Если Маргарет уверена, что ты единственная, кто может ей помочь, может, это означает, что и кольцо уничтожить можешь только ты, но не своими руками. Ты ведь отдала его ювелиру. Что, если с ним может что-то сделать только тот, кто получит его из твоих рук?

Я взяла кольцо и на ладони протянула его Тони, но как только он попытался взять его, мгновенно сжала кулак. Это был все тот же холод, от которого руку буквально свело.

— Попробуй отнять, — сказала я. — Добровольно я тебе его не отдам. Да, ювелиру отдала, но, похоже, тогда действительно что-то произошло, и после этого все изменилось.

Тони пришлось здорово повозиться. Я сжала кулак мертвой хваткой, зажмурилась, стиснула зубы. В конце концов ему удалось со мной справиться, при этом он чуть не вывихнул мне руку. Когда кольцо все-таки оказалось у него, он выскочил из комнаты в кабинет, захлопнул дверь у меня перед носом и заклинил ручку стулом. Я ломилась, как бешеная фурия, и, наверно, сломала бы замок, если бы Тони сам не открыл дверь.