Точки над «i»

Смех разом прекратился, когда до остальных членов банды, которые были всего лишь малолетками-переростками, дошло, что от них требуется. Они понимали, что неподчинение этой ходячей пицце может вызвать недовольство, чреватое насилием против них, поэтому считали, что лучше рискнуть и покалечить кого-нибудь, выбросив из автобуса, чем навлечь на себя его гнев. Некоторые, как трусливые псы, начали подкрадываться к Ромашке, которая запаниковала и забормотала: «Все нормально. Я сама», но поняла, что они хотят позабавиться с ней, независимо от того, что она будет говорить или делать. Марта также поняла, что дела плохи, и попыталась остановить неуверенных подростков:

– Эй вы, говнюки малолетние, – начала она, пытаясь выглядеть спокойно, – может, выберете себе кого-нибудь по росту, то есть поменьше меня, – слишком поздно поняв, что «то есть» говорить было не нужно.

Перетрусившие подростки оглянулись на своего лидера, чей взгляд оставался равнодушным, и поняли, что придется подчиниться его прихоти.

Рука Марты сжала швейцарский армейский нож, пытаясь открыть лезвие, но, к сожалению, открылся сегмент для удаления камней из лошадиных копыт. «Самое то для этих ослов», – мрачно подумала она. Она чувствовала, как ребенок шевелится и дергается внутри. По крайне мере хоть кто-то не против подраться.

Когда малолетки приблизились, Ромашка захныкала, но так тихо, что слышать это могла только Марта.

– Не бойся, – успокоила ее Марта, – с нами все будет о'кей. Кто-нибудь да поможет.

Пассажиры автобуса прислушивались к каждому слову и боялись вздохнуть, а некоторые отчаянно переглядывались. Среднего возраста пара из Америки очень хорошо знала о последствиях вмешательства в такие дела – они попытались однажды сделать это в Нью-Йорке и были избиты; молодая пара из Южного Лондона одновременно решили, что не хотят быть порезанными перед самой свадьбой из-за какой-то облеванной хиппушки. Четверо пьяных студентов знали достаточно о лондонском транспорте, чтобы держать рот на замке, а чуть малочисленная группа подростков постарше знала что соотношение сил не в ее пользу и уставилась в спинки впереди стоящих кресел. Оставался только тихо сидящий на переднем сиденье автобуса и терпеливо выжидающий удобного момента хорошо подготовленный физически и морально некто мистер Майкл Рэндалл, проводивший много времени по вечерам в ожидании подобной ситуации. До сих пор ничего не происходило. По иронии судьбы его рыцарство потребовалось двум несчастным девушкам, которые недавно записались к нему в группу. Он ничем не выдал своего присутствия – он никогда не делал этого во время своих вылазок на тот случай, если вдруг его побьют или унизят.

Хотелось бы написать, что Майкл Рэндалл с достоинством поднялся со своего места и встал посреди автобуса, сверкая глазами и обнажив оружие, но не тут-то было. Он как-то ловко соскользнул с сиденья и с яростью, которой хватило бы на десятерых, полетел с воплем на противника, потому что где-то вычитал, что крик всегда был основным деморализующим фактором: от бунтарского вопля Конфедератов в Гражданской войне до рева шотландской бедноты при Каллодене, от которого стыла кровь.

Тинейджеры были в шоке от того, что какая-то тощая человеческая версия голема решила дать им бой, и были уверены, что Ант, самый здоровый из них, может спокойно его вырубить. Однако тот был ослеплен Майклом Рэндаллом, безжалостно ткнувшим ему пальцами в глаза, прежде чем смог что-либо предпринять, и рухнул на пол, вопя и держась за лицо. «Нытик», – подумала Марта.

Разозлившись на такое злостное посягательство со стороны какого-то хорька-педофила, дружки Анта, Джез и Люка решили дать отпор. Джез выбросил кулак с сторону Майкла Рэндалла, но тут же получил жесточайший и точный удар ботинком по яйцам и с воем присоединился к приятелю на полу. Люка вынул блеснувший на секунду нож, но во вторую секунду Майкл Рэндалл выкрутил его у него из руки и воткнул в ногу. В этот момент банда поняла, что врага можно взять только числом, и Дом, Лоб и Таз, чьи имена подошли бы трем форвардам в Чарльтон Атлетик, начали окружать Майкла Рэндалла, чтобы свалить его и выбить из него дерьмо. Однако Майкл Рэндалл тысячи раз прокручивал подобный сценарий в голове и, вытащив скалку (легче прятать, да и ручка удобнее), стал наяривать по головам, как на ксилофоне, до тех пор, пока они не оказались внизу у выхода из автобуса, удивляясь внезапно появившемуся желанию прижаться к своим мамочкам, которые кроме подзатыльников им ничего с самого детства не давали.