Точки. Современный рассказ

Это превратилось в какую-то болезненную, захватывающую, непрекращающуюся викторину, в которую включилась и я. «Ты помнишь?..» – спрашивали мы то и дело, словно проверяли друг друга на настоящесть.

За полгода Арчи проглотил программу трехлетней аспирантуры и начал преподавать древнегреческую литературу. Он появлялся перед студентами на большом мониторе с поворотным механизмом, которым сам управлял. Студентам это было не в новинку, – телемосты и видеоконференции существовали еще в двадцатом веке. Многие даже и не знали, что Арчи – этернит. Деньги он тратил на нас с мамой или вкладывал в мои изыскания. Вслед за мной увлекся кибернетикой, потом принялся за философию, потом бог знает, за что еще…

Однажды мы с Арчи прогуливались по нашему дачному поселку, точнее, его виртуальной копии. Все было, как в жизни: белый гравий мягко хрустел под ногами, с обочины к дорожке тянул настырные лапки клевер, ветер доносил едва заметный аромат цветущей сирени. Только георгины на клумбах цвели чересчур пышно. Арчи в тот день больше молчал. Небритый, в потертом твидовом пиджаке, на голове дурацкая вязаная шапочка, – прямо сумасшедший ученый на пороге открытия. При каждом шаге Арчи зарывался носком ботинка в гравий и выбрасывал вперед маленький залп камешков.

– Ну, хватит! – прикрикнула я на него, раздраженная шаркающим звуком.

Арчи снял с ноги ботинок и внимательно рассмотрел его.

– Хех, царапины от гравия – почти как настоящие, – ухмыльнулся он. – И как это вам удается все так детально проработать? Боги вы, что ли…

В последней фразе звучала издевка. Он потряс у меня перед носом ботинком и добавил:

– Представь на минуточку, что какую-то частичку меня вы все-таки упустили… И моя, скажем, «душа» сейчас уже бродит по царству Аида, а я и не знаю… Ты понимаешь, какого удовольствия ты меня лишила? – он состроил огорченную гримасу и закинул ботинок далеко в кусты.

С этого момента Арчи словно подменили. Внезапно ему захотелось власти, и за пару лет он вытеснил из кресла старого ректора. Потом занялся политикой и даже начал предвыборную кампанию в одном округе, но ему это быстро наскучило. Он подсел на компьютерные игры, стал спускать деньги на казино и виртуальные наркотики, которые подпольно разработали какие-то негодяи.

В университете свои часы по Древней Греции он сбагрил другому преподавателю, а сам начал читать собственный курс лекций «Философия смерти». Я была на одной из них, – с бледным лицом и бегающими глазами Арчи скороговоркой произносил отрывистые фразы, потом надолго замолкал и взрывался речью снова.

Руки его то энергично взвивались в воздухе, то повисали плетьми. В конце, с трудом выговаривая слова, он простонал:

– Все!.. Я больше не могу… Я сдаюсь… – и обрушился всем телом на свой виртуальный лекторский стол.

…Экран коммуникатора все еще светился передо мной. Арчи не отключился. Кит за его спиной тихо вздыхал, плеск и мерцание воды убаюкивали.

– Ты помнишь Терцию? – спросил он.

Я насторожилась. Конечно же, я помню Терцию. Она была этернитка, как и Арчи. Попала к нам по государственной квоте. Считалась подающей надежды поэтессой, и ее необходимо было спасти ради ее будущего вклада в искусство. Арчи познакомился с ней на каком-то интернет-форуме. Через пару дней прогулок по виртуальным паркам он написал мне: «Как бы мне не заскучать с Терцией?» – и перевел на мой счет крупную сумму.

Моя ночная лаборатория заработала с удвоенной силой.

Через год мы смогли дать Арчи то, что он хотел. И он отправился покорять океаны виртуального секса с безудержностью капитана Блада. Одной Терцией он, конечно, не ограничился, хотя и брюзжал постоянно, что это совсем не то, что в жизни. И все же на время Арчи утешился новой игрушкой.

– Я говорил тебе, что мы расстались с ней. Но это неправда. – Арчи снова был спокоен и перебирал тонкими пальцами бусины четок. – Терция умерла.

За секунду до этой фразы я поняла, что случилось с Терцией. Я сорвала со стебля цветок орхидеи и уткнулась в его чашечку носом. Мое смятение не ускользнуло от Арчи.

– Да-да. Она удалилась. Стерла свой инфоснимок. Покончила с собой. – Он буднично и жестко чеканил фразы. – И, как ты понимаешь, вовсе не из-за того, что я ей изменял.

Значит, вклада в искусство не получилось. Как хорошо, что я оформила над Арчи опекунство и заблокировала возможность удалиться самому. А он, наивный, думал: не скажет мне про Терцию, я и не замечу, куда он двигает свою жизнь. Я уже давно не младшая сестра. А он… Он просто не успел толком побыть взрослым. Поэтому и чувствует эту разницу между жизнью и виртуальным миром так сильно.