Токийская головоломка

– Так это совсем близко. Пешком можно дойти.

Наш новый пункт назначения вновь оказался странной, одиноко стоящей постройкой. Через дорогу от нее расположилась автозаправка, позади которой протекала речушка с перекинутым через нее хилым деревянным мостиком. На ее противоположном берегу паслись крупные животные светло-коричневого цвета. По виду это были лошади, хотя для них они были как-то маловаты. Слева у реки стоял какой-то завод.

Дом Михо был зданием в европейском стиле, обшитом желтыми крашеными досками. Справа у крыши было закреплено треугольное стекло с неаккуратной надписью красной краской «Салон красоты “Поле”». На левой стороне дома висели громоздкие деревянные двери, перед которыми стоял андон с надписью «Северный олень». Правая половина здания была отведена под салон красоты, а левая под питейное заведение.

Выходя из такси, Фудзитани взглянул на наручные часы. Я тоже посмотрел на свои. Уже перевалило за четыре часа пополудни.

Кабак еще не работал. Кратко взглянув в мою сторону, Фудзитани открыл дверь салона красоты.

Заведение было скромным – всего два сиденья. На зеленом линолеуме были раскиданы женские журналы и буклеты с картинками. Тапочек не было. Кое-где со стен начала слезать краска. Казалось, мы пришли в ясли, а не в салон красоты.

– Есть здесь кто-нибудь? – крикнул Фудзитани. Пусто, ни единого посетителя. Сотрудников тоже не было видно.

– Иду! – На голос, вытирая руки о фартук, вышла женщина. Она выглядела как самая обыкновенная домохозяйка, из-за чего это место походило на салон красоты еще меньше.

– Вы Михо-сан? – обратился к ней Фудзитани.

– Да, это я… – Она выглядела обеспокоенной. Видимо, догадалась, что мы не местные.

– Ваша девичья фамилия – Фунаэ и вы окончили старшую школу Тэсио?

– Ну да… – Михо разволновалась еще сильнее. Красавицей ее не назовешь, но была в ее лице какая-то городская утонченность. Кажется, я понял, почему Такако Нобэ выбрала ее своей единственной подругой.

– Меня зовут Фудзитани, я из издательства «Коданся» в Токио… – Фудзитани как-то замешкался. Словно умоляя спасти его, он бросил краткий взгляд на стоявшего сбоку Митараи.

– По правде говоря, мы друзья Кадзюро Асахия. Вы ведь знаете Такако Нобэ? Ваша близкая подруга в старшей школе, – заговорил Митараи пулеметом.

Михо кратко кивнула. Сейчас было лучше положиться на моего друга. Лишь он целиком понимал всю картину произошедшего. И потом, он единственный, кто умеет столь красноречиво нести полную ахинею.

– Вам известно, что Нобэ-сан выходит замуж за Кадзюро Асахия?

Я непонимающе взглянул на Митараи. Такое я слышал впервые. Михо, стоявшая перед нами по струнке, тоже выглядела удивленной.

– За того самого Асахия?..

– Да. За того самого знаменитого Асахия.

– Но у них же такая разница в возрасте… – Непонятно, какие эмоции ее одолевали, но она побледнела.

– Их разделяет тридцать два года. Человек в здравом уме такой вариант брака не будет рассматривать, – сурово говорил Митараи. Изучающе, с хитринкой в глазах он рассматривал Михо, уставившуюся в пол.

– Но если это по любви… – наконец вымолвила она, но Митараи прервал ее:

– А как же возраст? По вашему мнению, в таком браке есть место любви?

Мы с Фудзитани нахмурились. Нашей собеседницей была близкая подруга Такако, и вряд ли ее можно было разговорить с помощью таких занудств. Митараи всеми фибрами души презирал давний обычай человеческого рода под названием брак и, когда речь заходила о нем, становился излишне едким. Однако и колючим языкам хорошо бы знать о такой вещи, как уместность.

– Так что же, тот знаменитый человек, о котором она сказала…

– Кадзюро Асахия, корифей японского кинематографа, мультимиллионер. Считается, что его капитал составляет в районе пяти-десяти миллиардов. Вдобавок к частному самолету владеет как минимум десятью особняками в стране и за границей. Эдакий японский Онассис[137].

Все это я слышал впервые.

– Вдобавок ни свекрови, ни сестер, ни падчериц – никакого раздражающего женского присутствия. Любовниц и бывших жен тоже нет. Если выйти замуж за такого старика, можно целыми днями загорать у бассейна. А если заскучаешь, можно отправиться в бутики на Елисейских Полях или Манхэттене, поиграть в теннис на юге Франции или покататься на лыжах в Санкт-Морице. К тому же Кадзюро болен, так что достаточно переждать пару лет – и он умрет. В таком случае все наследство отойдет ей. Если душа изволит, она, пожалуй, может скупить целый город. Так что их брак можно назвать счастливым.

Митараи врал без зазрения совести. Закончив свою тираду, он перевел взгляд на лицо Михо.

– Первозданная природа, олени, жующие сочную травку… Именно на ваших землях живет настоящее счастье…

Какие еще олени? Мы с Фудзитани переглянулись.

– Это ведь был восемьдесят четвертый год? Тогда Такако внезапно вернулась?

– Да, верно, – кивнула Михо, что удивило меня еще больше.

– Вы встретились с ней?

– Да.

– Здесь?

– Да, она пришла меня проведать.

– И ничуть не изменилась.

– Да, ее характер совсем не поменялся… Но она очень похорошела… – Михо аккуратно подбирала слова.