Токийская головоломка

– Разумеется! Визиты к косметологу, огромные расходы на одежду, дорогая косметика. С такими деньгами и вы станете еще красивее.

– Да куда уж мне, деревенщине… – горько улыбнулась Михо.

– Лишняя скромность звучит как сарказм. Я бы хотел узнать, о чем вы говорили с Такако в последний раз. Клиентов у вас, как я вижу, нет… Можем выйти на улицу, если вам так удобнее.

Михо покорно просунула ступни в коричневые виниловые сандалии, стоявшие в прихожей, и вышла на улицу.

– Тогда она ведь сказала, что привезла с собой отца?

– Да, именно так.

Какая-то магия. Раз за разом Митараи упоминал совершенно неожиданные факты, а Михо Фунаэ слушалась его, словно под гипнозом.

– Ее отец тоже получил квартиру в элитном доме в Камакуре и не знал забот. Его взяли работать консьержем, но какая же это работа, когда тебе всего-навсего нужно открывать и запирать замки?

Что?! Так тот старик на входе – отец Такако Нобэ?..

– Такако-сан, наверное, терпеть не могла этот поселок?

– Как вам сказать… Ее как-то раз заподозрили, что во время вечерней учебы она украла деньги из кошелька учителя. Вряд ли она с теплотой вспоминала наши края. Сплетничали, что она водила дружбу с мальчишками, нюхавшими растворитель, хотя никакого участия в их забавах она не принимала. Сама Такако рассказывала, будто бы в наших краях планируют захоронить ядерные отходы. Она не раз называла безумцами тех, кто собирался оставаться здесь на всю жизнь.

– А она жестокая! – возмутился Митараи.

– Отнюдь, – с ходу возразила Михо. – Однако в какой-то момент в Такако что-то поменялось. Раньше она подобного не говорила. Напротив, она была очень чуткой по отношению к другим людям. Не все ведь могут уехать отсюда.

Михо медленно направилась за здание. Митараи зашагал сбоку, мы с Фудзитани шли за ними следом. Мы вышли к речке с земляным берегом, настолько узкой, что ее можно было перепрыгнуть с разбега. Такие пейзажи пробуждали во мне ностальгию и ощущение чего-то очень родного. Но смотреть на воду, совершенно покрывшуюся белой пеной, было грустно. Даже реки в Токио были не настолько грязными.

– Когда мы были детьми, здесь плавал лосось. Вдвоем мы часто приходили сюда и болтали о том, как здорово было бы жить здесь, возле реки, когда обзаведемся своими семьями. – Михо горько усмехнулась. Из них двоих лишь она воплотила эту мечту. О чем она думала? Не о том ли, какая огромная пропасть пролегла между ней и ее близкой подругой? – Даже в старшей школе она часто сочиняла сказки и обожала читать…

– Какие сказки? – спросил Митараи.

– Кажется, это были истории о возрождении нашего поселка… Конечно, то были ребяческие мечты…

– Возрождении поселка?

– Тогда взрослые часто повторяли, что железная дорога обречена и Хоронобэ придет конец. Но в этом случае можно было бы вдохнуть в наш поселок новую жизнь, объявив его «родиной Санта-Клауса».

– «Родина Санта-Клауса»? Звучит неплохо!

– Здесь ведь есть ферма северных оленей, – Михо указала в сторону стада животных. Так то были олени! – На Рождество наши здания и станцию декорируют в скандинавском стиле, а жители переодеваются в Санта-Клаусов, тащат за собой сани и развлекают туристов. Поэтому она и рисовала такие картинки и сочиняла такие истории.

– Талантливая девушка!

– Да, талантливая. Слегка странная, правда…

– Странная? – переспросил Митараи, а Михо снова горько усмехнулась. – И что же в ней было странного?

– Она говорила, что не очень-то любит мужчин…

– Такако-сан ведь собиралась стать медсестрой…

– Да, Михо говорила об этом еще в детстве. Возможно, потому, что ее отца и старшего брата то и дело поколачивали в драках. Она считала, что для женщины лучше профессии не найти. Но тот случай с воровством стал поворотной точкой… После него она изменилась.

– Возможно, посчитала, что без денег в мире ничего не выйдет.

– Да… – кивнула Михо, вперив взгляд в белую пену на реке.

– Расскажите о вашей встрече в восемьдесят четвертом году. Что она вам сказала вначале?

– Это был наш первый за долгое время разговор. Тогда я еще не была замужем, но мы с будущим мужем уже были помолвлены и часто приходили сюда гулять. Поэтому здесь мы и встретились с ней.

– Зачем она вернулась?

– Сказала, что приехала за отцом. Она боялась оставлять его здесь одного и решила перевезти его к себе в Камакуру. «А как же ваш дом здесь? Он будет пустовать?» – поинтересовалась я. Я ведь знала, что мать Такако скончалась много лет назад. «Да. Вряд ли его кто-то купит», – ответила она.

– Вам доводилось ходить домой к Такако в гости в средней или старшей школе?

– Конечно. Летом туда можно добраться на велосипеде, а зимой приходится идти пешком. По пути нужно перебраться через перевал, поэтому в детстве мама давала мне с собой колокольчик. Говорила, туда могут выходить медведи.

– Да, в отдаленных местах они бывают. А как она описывала свою жизнь в Токио? Какой работой она занималась?