Токио не принимает

Зак и Мария жили в большом доме в пригороде Детройта. Очень подходящее место для воспитания детей. Обилие деревьев, сверкающий в лучах солнца «форд», хороший ресторан неподалеку, где все еще можно заказать обильный завтрак всего за пять долларов, аккуратные соседи, следящие за своими дворами, и все такое прочее. Они прожили там двадцать лет, знали всех в округе, наблюдали, как люди взрослеют и стареют. Зак достиг предпенсионного возраста и не отрицал, что работа отнимает у него все силы. Он уже не мог совершать частые поездки в Чикаго, а в выходные от него не было никакой пользы. Дети раздражали его, но, если на то пошло, они были довольно эксцентричными подростками. Взять хотя бы Мэтта… У парня весьма странные представления о жизни. Что у него за прическа? И интересует его лишь «хонда», мотоцикл, который, между прочим, купил ему отец! А Джастин? Да, она более зрелая, чем её брат, но девочке всегда кажется, что отец не позволяет ей заниматься тем, что она хочет. Почему в семье постоянно возникают ссоры? «Мы с мамой стараемся изо всех сил, это вы понимаете?» — обращался он к детям, однако сознавал, что для них его слова — всего лишь банальные родительские поучения. Они не хотели думать о своем будущем, которое казалось им чем-то далеким и нереальным. «В их возрасте, — рассуждал Зак, — я уже спланировал свою предстоящую жизнь и знал, кем стану». Он смотрел на сына и думал о том, что творится у него в голове. «Возможно, я слишком нянчился с Мэттом и предостерегал от ошибок, а теперь он считает, что не пропадет в этой жизни. Как приятно поговори, с детьми Теда! Дочка изучает медицину, кажется, в Стэнфордском университете. Какое же трудное дело — воспитание. Тут мало благих намерений. Порой мне хотелось бы поговорить с ребятами просто о чем-нибудь обыденном. О, если бы я мог подружиться с ними! В моем возрасте это доставило бы мне большое удовольствие. Однако не исключено, что я обращался с ними слишком сурово. Мэтту всего семнадцать, а Джастин много пережила за последние два года — болела да еще намучилась со своим безалаберным дружком. Путешествие во Флориду явно пошло ей на пользу. Она провела там две недели, а стала вести себя более ответственно. Может, ребят действительно следует предоставить самим себе, ведь опека наводит на них смертельную скуку. Я и сам не очень-то ладил с отцом, пока мне не исполнилось тридцать пять. Как долго еще ждать. Беда в том, что дети родились очень поздно».

Однажды власти Детройта приняли мудрое решение перекрыть на один день дорогу и установить асфальтовые гребни, которые еще называют лежачими полицейскими, поперек проезжей части, чтобы замедлить движение транспорта. Но почему именно сейчас? Машины ездили здесь со скоростью пешеходов, когда вместо шоссе номер И-94 здесь проходила оживленная улица. Такие меры следовало бы принимать раньше, когда на улице играли дети. Кто стал инициатором такого решения? Зак подозревал, что кто-то пожаловался на Мэтта, который гонял здесь на своей «хонде». Неприятная мысль, однако Заку пришло в голову, что на месте соседей он тоже мог бы обратиться с жалобой…

Пять асфальтовых гребней установили на шоссе, а один, размером с хороший ствол дерева, прямо у их дома. Рабочие отнеслись к своему делу спустя рукава: оставили на сером бетонном покрытии грязные черные полосы и даже не успели закончить за один день. Им, видите ли, пришлось ждать, пока все подсохнет, чтобы нарисовать белые линии. Опять перекроют дорогу и станут всем надоедать и мешать. Ради чего? У города полно проблем, и движение по шоссе — не самая насущная из них.

Мотоциклист врезался в асфальтовый гребень на скорости шестьдесят километров в час. Было темно. Он опаздывал к другу. Вообще-то он никуда не собирался той ночью, но до дома друга было не более двух минут езды. Он даже не надел шлем. Кто-то позвонил в дверь дома Зака и Марии после полуночи. Мотор «хонды» все еще работал, и фара светила. Никто не знал, когда точно случилось происшествие. Мэтт ударился головой о дорогу в нескольких ярдах от мотоцикла. Прибыла полиция. Зак и Мария всю ночь оставались с ними. Сотовый телефон Джастин был выключен, так что они не могли сообщить ей о случившемся. Однако в ту ночь Зак не думал о том, где пропадает дочь вместе с её подружками.

В пять тридцать, когда уже рассвело, Зак велел Марии оставаться дома, а сам поехал на соседнюю улицу, прихватив с собой рулетку и угломер. Он вышел из машины возле асфальтового гребня, опустился на колени с целью исследовать его, измерил белые полосы, нарисованные на нем: ширину, длину, углы. Потом вернулся домой и начал рисовать его контуры мелом на голом бугорке рядом со своим домом: получилась точная копия. Он прилежно и дотошно рисовал белой краской. Зак делал это куда лучше, чем городские рабочие, ибо те совсем не ценили свой труд.

Закончив один асфальтовый гребень, Зак приступил ко второму.

Кукла. Восьмая история

Раздел первый