Токката и фуга

– Спасибо, мы попозже, – отрезал Алексей.

Пьяный толстяк не унимался:

– Вы откуда, ребята? Давно в этом раю? Моя жена улетела в Иерусалим на два дня, и я уже заскучал.

Алексей медленно поднялся с лежака, отозвал толстяка в сторонку и тихо сказал ему:

– Вы, пожалуйста, идите дальше. Поговорите с кем-нибудь еще, хорошо? Нам сейчас не очень хочется общаться.

Толстяк от удивления закрыл рот так, что лязгнули зубы. Вид его в момент стал серьезным и угрюмым.

– Хорошо, – сказал он, – извините…

– Зачем ты так? – спросил Андрей, когда толстяк скрылся.

Алексей ответил, гладя рукой траву:

– Я терпеть не могу таких, как он. Живет за счет жены, зато все о других ему знать надо. Кто, чего, откуда, зачем. Пошел он. Забудь о нем.

– Ты что, его знаешь?

– Знаю немного. Барыжит лекарствами в Питере вместе с женой. Общались с ним в девяностые малость. Но он уже не помнит меня, алкаш.

На другом конце территории вверх загрохотал салют. Раздались крики, смех, аплодисменты.

К ним подошел мускулистый турок – сотрудник отеля.

Представился Эдизом и запросто спросил:

– Чем желаете развлечься, господа? Порошочек, травка, то и другое вместе?

Алексей глянул на него нагло, с вызовом.

– Ну-ка присядь, – сказал.

Турок улыбнулся, присел на корточки. Переводил взгляд с Алексея на Андрея и обратно.

Алексей говорил нехотя:

– Слышь, а с тобой развлечься можно? Я вот наркоту не хочу – я тебя хочу, что скажешь? Я знаю про Gizem все, тут и не такое творят…

Турок отвечал на чистейшем русском невозмутимо, улыбка играла на его лице:

– Вы знаете, у нас есть для вас несколько предложений. Парни – арабы, турки, русские – от восемнадцати до двадцати восьми лет. Все можно устроить…

– Я сказал, конкретно тебя, ты не понял? – Алексей угрожающе привстал.

Эдиз чуть растерялся:

– Конкретно меня… это, конечно, не совсем стандартная ситуация… Но, думаю, и это решаемо. Наши гости для нас важнее, чем моральные предрассудки.

– Понятно. Быстро ты сдался, – насмешливо бросил Алексей. – Иди отсюда. Если мне понадобятся наркотики – я тебя вызову. И если еще чего понадобится – тоже.

Андрею ситуация нравилась все меньше. Этот его опекун вел себя со всеми по-разному. Было непонятно, какой он настоящий, кто он.

– Я спать пойду, – сказал Андрей. – Устал…

– Давай. Пойдем, я тебя до номера провожу, – отозвался Алексей.

Гюль с нетерпением ждала ночи. Для персонала отеля это лучшее время на свете. Не нужно бегать за гостями, услужливо предлагая то или другое. Не надо проверять каждую тарелку в кухне, как она помыта. Не нужно приглядываться, натерт ли пол до ослепительного блеска.

Примерно с двух ночи и до пяти утра можно просто жить.

Эдиз сидел на маленьком диване у ресепшен и что-то с интересом рассматривал в своем телефоне. Гюль разбирала бумаги за стойкой.

– Слушай, Гюль, а эти двое новеньких все же, наверное, того, – весело сказал Эдиз, отложив телефон в сторону.

Гюль спросила, с чего он это взял.

– А с того. Этот мужик сегодня хотел со мной переспать, – Эдиз, привыкший к самым разным выходкам клиентов, широко улыбался, показывая большими пальцами обеих рук – класс, мол.

Гюль закатила глаза, изображая обморок:

– Конечно, он шутил, неужели непонятно. У русских всегда такие шутки – злые, наглые и пошлые.

Эдиз стал серьезным:

– Я понимаю, что шутил. Но что нам спецотдел перед их заездом сказал? Будьте аккуратнее, эти двое как-то связаны с владельцами Gizem. По крайней мере, с русским. Вот я и пытаюсь понять: быть осторожными – это как? Если тебя хотят поиметь в зад, просто не отказывать или что?

Гюль присела рядом с Эдизом на диванчик, задумчиво посмотрела перед собой:

– А мне почему-то жалко этого, который помоложе, Андрея. В нем много печали, это видно. Он так смотрит на все, будто тут у нас нет ни солнца, ни моря, ни гор. Словно здесь дожди, снег и слякоть, как у них в России.

Эдиз расправил плечи, перевел тему:

– Гюль, когда мы поговорим о нас? Я неделю назад сделал тебе предложение, а ты ни слова об этом.

Она улыбнулась, прилегла на плечо Эдиза, положила свою маленькую ладошку на его большую темную руку, устало прикрыла глаза. Было понятно, что сказать ей нечего или говорить не хочется вовсе.

– Эдиз, парни все время делают мне предложения. Почему я должна откликнуться именно на твое?

– Потому что моя любовь сильнее любви всех тех парней, вместе взятых, Гюль, и одного этого достаточно, – полушутливо ответил Эдиз, обнял Гюль обеими руками и поцеловал в губы.

Она легко толкнула его в грудь.

Если в отеле должно было произойти что-то важное, включалась легкая музыка, которую было слышно во всех его точках, и доброжелательный голос на нескольких языках сообщал информацию.

Так произошло и этим утром.

Голос, поприветствовав всех и пожелав хорошего дня, оповестил:

– Дорогие гости отеля Gizem. У нас для вас большущий сюрприз. Завтра вечером на главной сцене – это та, что слева от большого бассейна, – выступит Стинг! Только для вас, специально для вас, именно для вас! После окончания концерта маэстро выйдет к гостям. Рядом с малым бассейном будет организован большой стол, куда мы приглашаем всех желающих.