Токсичная невестка

«На кого записано», «кому достанется», «что мне положено» и наше детское родное «дайте мне!» – эти слова невесткам произносить категорически запрещено. Зятьям, кстати, разрешено, хотя и не рекомендуется. Но если глупость брякнет зять, ему простят, зятьям обычно все прощается, а невесткам нет. Невестка только заикнулась про деньги или про свою «долю», а ее акции уже с грохотом рухнули. Даже если она на собственной свадьбе сядет на праздничный торт – забавный инцидент забудут, а как она затребовала долю, будут помнить вечно. Почему? Потому что имущественные и финансовые претензии невестки нарушают сразу несколько законов джунглей.

1. Вы перешли границы. Такому ни один лев не обрадуется, и скунсы этого просто так не оставляют.

2. Вы угрожаете чужим детенышам. В джунглях за такое убивают.

3. И самое главное – вы уронили свой королевский статус. Настоящая принцесса спит на горошине и не спрашивает у свекрови, где моя доля. Такие вопросы задают обычно ткачиха, повариха и сватья баба Бабариха.

Это я сейчас для начинающих, для молоденьких невесток напечатала инструкцию, простите мое занудство. Лидушке было тридцать пять, и Роз Михална воспитывать взрослых людей не собиралась. Лидушке она не отвечала ничего, а только гладила ее по плечику, по плечику, по плечику, и потихоньку разворачивала девушку на выход.

Могу представить, как она себя корила весь февраль за ту ночную сорочку, черную, с кружевами на груди, которую как пропуск вручила Лидушке. «Отдыхайте, – говорит, – ребята. Я вам постелила у себя…» Им она постелила у себя! А нас с Антоном запихнули в кабинет, и мы там приютились под одним одеяльцем на жестком диванчике. Наша зона комфорта была минимальной, поэтому оставлять ее было легко. Мы всегда очень быстро собирали свой чемоданчик и легко приживались в чужих городах, все дальше удаляясь от Зеленого домика и от нашего старого городского парка, который Роза упорно по-старинному называла «сад».

Сколько квартир нам пришлось поменять, точно не помню, зато я помню нашу первую кровать, я сама ее купила, у меня была тогда идея фикс найти деревянную, но дешевую кровать. Все приличные кровати из массива были жутко дорогие, с армянским вычурным дизайном, с дорогими матрасами, а мне нужна была простая, но из дерева, как в журнале «Бурда» из зимнего номера за 1989 год. Идеализм и детские мечты в то время меня еще не оставили, наверное, поэтому я обошла весь город, миллионный чужой холодный город, и где-то на отшибе в старом, немодном, совсем совковом мебельном магазине нашла нашу первую кровать, дешевую сосновую кроватку я нашла, покрытую чудесным золотистым лаком, на которой лежал веселенький сатиновый матрас. Предел мечтаний! Только без доставки, доставку мы не заказали, мы экономили. Кровать нам вез из магазина Левушка на какой-то тогдашней своей легковушке, матрас был прикручен на крышу. К подъезду подвезти не удалось, дорога во дворе панельной семиэтажки была совершенно убита, лужи стояли такие глубокие, что рисковать машиной было страшно. Поэтому деревянные рамы нес Антон, а ситцевый матрас в железной раме с пружинами наш добрый Лева тащил на себе. Он растопырил руки, чуть согнулся и балансировал над лужами… Это была лучшая кровать в моей жизни.

На радостях я сшила себе пеньюар. Мне не досталась черная сорочка, она так плотно засела у меня в памяти, что я купила пару метров синего крепдешина и быстренько скроила себе нечто прозрачное. Сижу, жду мужа, в дверь звонят. Я побежала открывать, взмахнула крыльями, а на пороге не Антон, а наш Любезный папочка. Видимо, мой пылающий вид его немного насмешил, он улыбнулся и затащил в прихожую мешок картошки. Это был гостинчик от Бабули с Дедом.

Я завернулась в какой-то халат, заварила чай и чем-то накормила свекра, он с удивлением заметил, что это мое что-то оказалось вкусным. Откушавши, он обнаружил, что в доме есть ребенок, и, между прочим, это его внук, он вытащил ему машинку из кармана. И все, и никаких вопросов мы друг другу не задавали, никаких претензий у нас друг к другу не было. Пришел Антон с работы, они поговорили о своих делах, и когда дверь закрылась, я скинула халат и была жутко счастлива, что нам в нашей норе никто не мешает, и я могу гулять свободно хоть в прозрачном пеньюаре, хоть в простыне, хоть голышом. Мне было все равно, своя квартира или съемная, в те времена мне было в принципе все равно, где жить, лишь бы в этом месте была теплая вода и ванна.

Я не помню эти квартиры, однотипные, в серых микрорайонах, и даже города уже не очень помню, детали, здания, какие-то памятники – все вылетело из головы… А кровать помню, сосновая, золотистый лак, пахнет деревом, сатиновый матрас с железными пружинами, метр шестьдесят на метр восемьдесят.

Молодым везде у нас дорога, скатертью.

Если не хочешь, чтобы твоя карета превратилась в тыкву, паркуйся дальше от королевского дворца.