Толкин и его легендариум

Введя в роман Лотлориэн, Толкин получил возможность усложнить образ эльфов, которых без этого почти не было бы во «Властелине колец»[73]. Лотлориэн держится не песнями и не искусным владением луком, а борьбой с Сауроном: это не оазис умиротворенности, а постоянно готовая к бою цитадель. У эльфов своеобразные законы — например, обычай завязывать гостям глаза, хотя, возможно, они просто дискриминируют Гимли как гнома и надевают повязку только ему. Дело едва не доходит до драки, но Арагорн убеждает членов Братства согласиться с требованием эльфов и завязать глаза. Героям приходится вслепую ковылять вперед — получается метафора работы над книгой почти без плана.

Сюжетный ход оказался настолько удачным, что позже писатель его повторит, и Фарамир завяжет Фродо и Сэму глаза, прежде чем отвести их к себе в укрытие. Многие важные эпизоды происходят в темноте или под землей: Мория, где Гэндальф спускается в доисторические глубины под шахтами, Хельмова Падь, логово Шелоб, Роковая гора. По словам Теодена, во время штурма Хельмовой Пади Саруман может применить взрывчатые вещества — «всесокрушающий огонь» — и «замуровать защитников», заживо похоронив их в этом укрытии.

К Толкину начало приходить понимание, что судьба Лотлориэна — да и эльфов в целом — зависит от Кольца Всевластья. Если оно будет уничтожено, то потеряет силу Ненья — принадлежащее Галадриэли Кольцо адаманта. Очевидно, что это повлечет за собой не только уход лотлориэнских эльфов из Средиземья, но и обречет на вечное изгнание их владычицу, покинувшую Валинор из-за мятежа, — по сути, подпишет ей смертный приговор. Она получит разрешение вернуться, только когда выдержит испытание Кольцом.

◆

Представление о сюжете стало более четким: Боромир пытается завладеть Кольцом, Фродо и Сэм убегают, орки хватают Мерри и Пиппина, и Боромир гибнет, защищая их. Но остаются некоторые сомнения в отношении того, кому из хоббитов предстоит оказаться в плену. Арагорн ведет Леголаса и Гимли за бандой орков, но снова и снова сомневается, стоит ли ее преследовать. Возникают незавершенные варианты встречи с Эомером и всадниками Рохана (далеко не такой удручающей, какой она станет позже), потом орков настигают и появляется Древень. Хотя Старый Вяз — отрицательный персонаж и Толкину сначала казалось, что Древень тоже должен быть злобным древоподобным существом, позже он будет писать, что «много лет» знал о том, что Фродо [sic] «где-нибудь ждут приключения с деревьями». Более того, он «не может вспомнить, как придумал энтов», и просто «в конце концов добрался до сути и написал главу „Древень“ без всяких предыдущих мыслей, сразу такой, какая она сейчас есть».

Кристофер Толкин соглашается, что эта глава «действительно в очень большой степени возникла „сама собой“». Писатель, несомненно, держал в уме похожие на энтов деревья, причем даже не с той поры, когда писал о затруднениях хоббитов в Старом лесу, а еще с момента, когда в школе он впервые прочел «Макбета». За несколько месяцев до выхода «Возвращения короля» в письме своему другу и поклоннику Уистену Одену он заметил, что вообще не придумывал энтов «сознательно» и что глава про Древеня «была записана более или менее так, как есть». Продолжая размышлять на эту тему, Толкин предположил, что энты вышли из его подсознания и «состоят из филологии, литературы и жизни», а название взято из англосаксонской фразы eald enta geweorc («работа великанов»)[74]. Затем он жаловался по поводу «Макбета» — пьесы о «темных веках» в Шотландии — и признавался, что «в школе испытал горькое разочарование и раздражение из-за того, что Шекспир так неубедительно использовал поход „великого Бирнамского леса на Дунсинанский холм“». Ему хотелось «выдумать сцену, где деревья по-настоящему идут в бой». «Изъян» шекспировской пьесы десятилетиями не давал Толкину покоя и вдохновил на то, чтобы придумать поход энтов на Изенгард. Лес поднялся на войну.

◆

Источники этим далеко не ограничивались. В Евангелии от Марка есть краткое упоминание о том, как Иисус исцеляет слепого, плюнув ему в глаза и возложив руки, а потом спрашивает, видит ли тот что-нибудь. Человек смотрит и отвечает: «Вижу проходящих людей, как деревья» (Мк. 8: 23–24).

В мистическом рассказе Алджернона Блэквуда «Человек, которого любили деревья» (1912) высказывается наводящее на размышления предположение, что «за великим лесом может прятаться прекрасное Существо, которое проявляется во множестве древесных созданий», и что «деревья в прежние времена ходили, как животные, но так долго кормились, стоя на одном месте, что замечтались и никак не могут очнуться». Именно так Древень определяет энтов: они становятся сонливыми и «деревенеют».

Аналогичным образом колючие, сплетенные антропоморфные деревья характерны для творчества художника Артура Рэкхема: иногда в их очертаниях прячутся эльфы и другие сверхъестественные создания, а иногда они просто оживляют природу на фоне изображаемых сцен. Деревья у него — ключевые действующие лица Волшебной страны.