Только хорошие индейцы

Неважно. Сейчас не те времена. Это подтверждает экспонат номер один: рядом с потельней пленка в магнитофоне Виктора смолкает, снова дойдя до конца, потом несколько секунд стоит тишина, пока магнитофон опять ищет первую песню на другой стороне.

– Опять она? – еле выдыхает Гейб, но ему кажется, что он говорит очень оживленно.

– Попробовали бы вы попутешествовать вместе с ним, – отвечает Натан, его грудная клетка дважды вздрагивает, Кассиди кажется, что это слабая попытка рассмеяться. Слабоватая попытка.

Гейбу приходится раскачиваться, чтобы сидеть прямо, не упасть. Но Кассиди знает, что он сможет продержаться до восхода солнца. Из них четверых Гейб всегда оставался сидеть на ящике для инструментов в кузове грузовика после того, как все остальные уже сползали с него, валялись без чувств. Казалось, он чего-то ждал. Будто бы знал, что если сдастся, закроет глаза, то пропустит что-то и отстанет от всех.

Из них четверых, – и Кассиди очень не нравится это признавать, – из них четверых у Гейба также было меньше всего шансов до сих пор оставаться в живых. Он всегда и всюду бросался первым – со скалы ли в глубокую воду или на какого-нибудь ковбоя у стен бара.

– Вот так, – говорит он Натану, почти прижимается ртом к земле и втягивает воздух, показывая, как раздувается его грудь, потому что воздух внизу намного прохладнее, он освежает.

– Там же сидела целая сотня задниц, – отвечает ему Натан.

– И не забудь о собачьей моче, – говорит Гейб, сдается и ложится на землю.

Кассиди улыбается, его лицо на секунду приобретает сероватый оттенок. Или на две.

«Для Льюиса», – говорит он себе. Льюиса, который пытался вернуться домой.

Почти забавно: Льюис бежит домой и умирает по дороге. Рикки сбегает из дома и умирает по дороге. А Гейб с Кассиди остаются здесь, и с ними все в полном порядке.

– Эй, – окликает Кассиди лежащего Гейба.

– Просто даю отдых глазам, – бормочет Гейб в ответ.

Натан снова опускает лицо, его мокрые волосы падают черной завесой, остальное тело выглядит силуэтом в пепельной влажной темноте.

– Насчет Льюиса, – говорит Кассиди.

Гейб просовывает под себя руку, с трудом приподнимается на ней и садится. К одному его боку прилипла грязь, потому что он потный и земля под ними оттаивает.

– У нас и правда закончилась вода? – спрашивает он.

– Говорили, что у него с собой был теленок вапити, – говорит Кассиди.

Гейб пытается сфокусировать взгляд на Натане, но Натан сидит неподвижно. Он или не слушает, или прислушивается, но ему все равно.

– Серьезно, – говорит Гейб насчет пленки Виктора. – Я люблю барабаны так же, как любой краснокожий с красной кровью, поглощающий пиво…

– Он нес домой теленка вапити, – настаивает Кассиди.

– Не тот сезон, – отвечает Гейб, отмахиваясь от его слов. – Должно быть, это был бизон.

– Для них тоже неподходящий сезон, – возражает Кассиди.

– Лошадь.

– Никто не бегает с жеребенком на руках. Он слишком тяжелый.

Гейб меняет позу, но воздух все равно горячий.

– Я тебе никогда не рассказывал, – говорит Кассиди.

Гейб замирает, снова смотрит на Натана, потом опять на Кассиди.

– Та последняя охота, – продолжает Кассиди. – Классический День благодарения, или как там Рикки его назвал.

– Так это вроде был я, – говорит Гейб.

– Та маленькая телка вапити, которую застрелил Льюис, – продолжает Кассиди. – У нее был теленок в духовке.

– Я думал, это я ее подстрелил, – говорит Гейб.

– У вас уже мозги плавятся, – подает голос Натан.

Гейб пожимает плечами, будто признает, что парень прав, и говорит Кассиди:

– Это случилось в День благодарения, приятель. Может, у этой маленькой вапити просто была индейка в духовке? – Он похлопывает себя по животу, чтобы показать, какую духовку он имеет в виду.

– В субботу накануне Дня благодарения, – поправляет Кассиди.

– Завтра, – говорит Гейб с дурацкой улыбкой и смотрит вниз на наручные часы, которых на нем сейчас нет, и вообще у него нет наручных часов, да он бы их и не надел в потельню.

– Льюис его закопал, – говорит Кассиди. – Того нерожденного теленка, или что там было.

Гейб наконец умолкает.

– Та самая тощая недоолениха, которую он заставил нас тащить вверх по склону? – в конце концов спрашивает он. – Та, из-за которой нас поймал Дэнни?

– Нас все равно бы арестовали.

– Вы тогда перестреляли все стадо? – спрашивает Натан.

Кассиди и Гейб смотрят на него.

– Мне рассказала Денора, – говорит он, будто от него требуют ответа.

– Ты ей рассказал? – спрашивает Кассиди у Гейба.

– Кто еще из тех, кто там был, мог ей рассказать? – тут же парирует Гейб, потом складывает губы, будто собирается плюнуть на камни, но не может собрать слюны, поэтому просто сильно наклоняется, напоминая пьяного старика, поверяющего земле важные тайны.

– О да, – говорит Кассиди.

Дэнни. Дэнни Пиз. Конечно, он бы уже успел рассказать об этом Деноре. О чем угодно, лишь бы выставить Гейба в еще худшем свете.