Только хорошие индейцы

Но они слишком близко друг от друга. Площадка слишком маленькая. После скоростного рывка, который потребовался ей, чтобы догнать мяч, она уже оказалась под корзиной, и теперь единственное, что она может сделать, это повторить то, что Шейни проделала с ней: поставить правую ногу как можно выше на столб, подождать, чтобы за ней собрался весь ее вес. Подобный трюк подарит ей достаточно сильное сцепление подошвы, чтобы она не соскользнула, когда Денора оттолкнется, когда она заставит свое уже изгибающееся тело взлететь в воздух, почувствовать колючую сетку кожей лица. Ее рот открыт, но не для вскрика, а для боевого клича, на лице полно волос Шейни, потому что она прямо рядом с ней, она взлетает вместе с Денорой, она намеревается ударить по мячу сверху, как бы высоко ни взобралась Денора.

Единственное, что может сделать Денора, ее единственная надежда – отвести мяч как можно дальше от своего тела, вокруг бока Шейни, туда, где любой защитник меньше всего его ожидает, а это означает, что теперь Денора держит его одной рукой, и ей еле-еле удается придать ему вращение и отправить вверх, чтобы он легонько отскочил от другой стороны щита, а потом она уже падает, падает много миль, назад, в легенду.

Удар о бетон сотрясает ее от копчика до шеи, она выплевывает кровь из прокушенного языка и щеки, но зато видит, как мяч точно проскальзывает в сетку – хороший реванш для баскетболистки, которая даже не должна была до него дотянуться, не должна была взлететь так высоко, так хорошо владеть английским.

Все дело в сердце, всегда говорит тренер.

Когда Денора улыбается, она уверена, что зубы у нее красные от крови.

– Девятнадцать, – говорит она, вскидывая голову, будто спрашивает, что Шейни скажет по этому поводу, но затем сразу съеживается, отпрянув от… от…

От щепок в воздухе?

И от звука. Он заполняет всю ее голову.

Выстрел из пистолета.

Она смотрит туда, куда уставилась Шейни.

На прицеп Кассиди.

Нет, на сортир.

Виктор Желтый Хвост стоит, покачиваясь, в нескольких шагах от него, дверь за его спиной открыта, спереди он весь залит кровью, в правой руке сверкает пистолет.

Он только что выстрелил в столб.

Из щита дождем падают гнилые щепки.

Шейни скалится, все ее тело трясется.

– Я тебя убила, – говорит она Виктору.

– Где мой сын? – громким шепотом отвечает ей Виктор – у него нет горла, ему нечем говорить, – он снова поднимает пистолет и стреляет, почти не целясь.

На этот раз осколки бетона взлетают перед Шейни. Ее нога дергается назад и в сторону, и Деноре понятно, что ей хочется бежать прочь от этого места, бежать и бежать, оказаться за много миль отсюда.

Виктор падает на колени, его силы отняла стрельба, крики, сильное кровотечение. Но он все еще держит перед собой пистолет с опущенным дулом.

Шейни отворачивает голову в сторону, будто говорит «лучше не надо», но он нажимает на курок.

Выстрел попадает в ее правое плечо, сбрасывает с бетонной площадки на замерзшую траву и снег.

Денора стоит, не зная, что делать.

Вместо того чтобы просто лежать и страдать, что было бы понятно, Шейни бьется и корчится в снегу, крича от боли, пальцы ее левой руки впиваются в плечо и… и: нет.

Ее лицо.

Ее голова.

Она выгибает спину назад, пальцы глубоко впились в мясо, в мышцы плеча, а ее лицо удлиняется от напряжения.

Щеки и подбородок рвутся с мокрым хрустом, а кости трещат, перемещаясь внутри.

В конце концов длинные волосы пропадают, они уже отвалились от скальпа, а лицо, оно… она… ее лицо…

Не лошадь, как думает сначала Денора.

Не лошадь, она вапити.

Женщина с Головой Вапити.

Денора падает, снова поднимается, понимает только, что нужно бежать, убегать, уйти, что бы ни произошло дальше.

Бежит она прямо к Виктору, копу, человеку с оружием.

Она падает на колени перед ним, хватается за него, и его правая рука падает на ее спину, горячий пистолет прижимается к основанию ее позвоночника.

– На… На… Нат, – еле выговаривает он.

– Кто она? – спрашивает Денора, плача, прижимаясь так крепко к его окровавленной рубашке, но он левой рукой отстраняет ее, толкает к себе за спину.

Женщина с Головой Вапити уже стоит, она идет в их сторону, ее уродливая голова повернута в сторону, чтобы лучше их видеть правым глазом.

– Уходи, – шепчет Виктор Деноре, – беги, – и она бежит, в основном на четвереньках, а когда пистолет Виктора снова стреляет, падает вперед, просто от громкого треска, а падает она прямо в тлеющую потельню.

Яму, полную трупов.

Первое, что она видит, – собака, пасть открыта, глаза смотрят в никуда.

Денора отталкивается от нее, пытаясь вылезти из ямы, и тут видит Кассиди, его лицо провалилось внутрь и наполовину сгорело.

Денора кричит, она не может дышать, ничего не может сделать.

Волосы у нее в руке… это… это ее отец.

Она открывает рот, но не может произнести ни звука.

Позади нее, а потом вокруг нее, раздаются вопли Виктора, вырывающиеся из окровавленного горла, когда Женщина с Головой Вапити что-то с ним делает.