Только наоборот

– В целом все равно, – милостиво проговорил Сигизмунд. – Главное, чтобы у вас хоть что-то начало получаться на поэтическом поприще. А то вон у некоторых настоящие книги выходят, а некоторые способны лишь техзадания для квестов писать…

В глубине моей сумки что-то хрюкнуло.

– Ой, – удивился Евгений. – А у вас там чайка?

– Нет, – ответила я, на всякий случай отводя сумку подальше от любопытного носа, приделанного к не менее любопытному поэту. – У меня там моя любимая кукла. Кстати, она заводная. Может двигаться, петь и разговаривать. Хотите как-нибудь послушать?

– Н-нет, – ответил Евгений и отступил подальше. – Я, пожалуй, воздержусь. Не люблю жанр «хоррор».

– Жаль-жаль, – не выдержала я и съехидничала: – А я вот обожаю. Не ходить нам вместе в кино.

И вздохнула с притворным разочарованием.

– В таком случае я готов сидеть с закрытыми глазами, – тут же нашелся Евгений. – И держать тебя за руку, чтобы не было так страшно.

– Вот спасибо, – поблагодарила я. – Наверняка в Кировске прекрасный кинотеатр с 3D. И мы найдем в расписании что-нибудь чудесное.

И потыкала пальцем фею. Мол, слушай и предвкушай. Готова поучаствовать в процессе пугания Евгения?

Фея снова фыркнула.

И мы наконец пошли за билетами. То есть снова.

Дальше все шло без эксцессов. Сигизмунд разумно положился на мою экспертизу по части аэропорта и не отсвечивал. Шел следом, как утенок за мамой-уткой, и широко улыбался Евгению. Как будто тот был сочным стейком, а Сигизмунд – голодным норвежским лесорубом, который только что вернулся домой после рабочего дня и желает перекусить. «Шею тебе перекушу», – как бы говорил взгляд его котейшества, но господин стихотворец – вместо того чтобы опасаться и держаться на безопасном расстоянии – дерзко смотрел в ответ и всячески демонстрировал безрассудную смелость. Слишком самонадеянно, как по мне.

Приятно, что мы идеально уложились в тайминг, пусть и зарегистрировались последними, обрели свои законные места в самом хвосте самолета и отправились на досмотр.

Я немного волновалась за фею, но в итоге ею никто особо не заинтересовался – неужели она даже аппарат сумела обмануть, убедив тот в своей искусственной сущности? Награду за лучшую роль второго плана этой зеленой леди! Сигизмунд тоже спокойно прошел через рамку, а вот Евгений имел оглушительный успех. Точнее, успех имел его рюкзак.

– Что это? А это? – задумчиво спрашивал сотрудник аэропорта. А наш романтический любитель приключений отвечал:

– Словарь саамского языка. Друза кварца. Кол против вампиров. Нет, не заточенный, вы же видите, он работает только в паре с заклинанием. Сувенирное издание Омара Хайяма. Да, с медной окантовкой. А вы не любите Омара Хайяма? Мёд. Нет, не выброшу, сейчас это не жидкость, посмотрите, как он засахарился! Кубок «За лучший апокриф-2017». Нет, сплав из бронзы с чем-то. Эй, это же для бумаги нож! Он не заточен. Совсем-совсем нельзя? А может, все-таки можно? Нет, это не оконная замазка, а гудбрандсдален. Вы что, в сортах сыра не разбираетесь?

Под конец я поймала себя на мысли, что с интересом смотрела бы и смотрела это шоу. Если бы, конечно, время не поджимало.

В итоге Евгений отбил в словесном бою всё, за исключением ножа для бумаги, и, тяжело дыша, плюхнулся на стул рядом с Сигизмундом, который ухитрился задремать.

– Боюсь спросить, зачем тебе всё это богатство, – сказала я.

– Мало ли что, – пожал плечами Евгений, вытер пот со лба и принялся остервенело пихать друзу кварца во внешний карман, который выглядел ровно вдвое меньше, чем надо. – Ненавижу. Распотрошат все вещи, а ты их потом складывай обратно.

– Попрыгай сверху, – предложил Сигизмунд, не открывая глаз. – Самое крепкое выживет, а самое бесполезное можно будет выкинуть.

– Не знаю, как у вас, а у меня всё полезное, – наставительно заметил Евгений, затянул завязки на горловине рюкзака и улыбнулся. – Ну что, летим навстречу приключениям?

– Пока еще идем, – ответил Сигизмунд и сладко потянулся. Натурально как разбуженный кот. Хотя почему как.

А я отошла от Евгения и посмотрела на потолок, высматривая Карла. Пора было искать место побезлюднее, делать условный знак и паковать нашу птичку в дорогу. Однако птички видно не было. Нигде.

– У меня только один вопрос, – прошипела я Сигизмунду, когда мы уже сидели рядом с гейтом, а в паре метров от нас Евгений вдохновенно изучал содержимое местного киоска. Громко комментируя ассортимент и цены.

– Куда делся Карл? – фыркнул Сигизмунд.

– Нет. Как нам его искать? По громкой связи? «Пассажир Карл, пройдите к девятому гейту, вас ожидают!» И что мы делаем, если он не найдется до вылета? Остаемся здесь, потому что в книге явно говорилось о птице, и без него лететь бессмысленно?

– Это уже четыре вопроса.

– Сигизмунд, ты зануда.

– Это я тебя подбадриваю.

– Не сказать чтобы это у тебя получалось хорошо.

– И на солнце бывают пятна.

– Пфф, – сумка у меня на коленях затряслась от того, что кто-то зеленый внутри беззвучно, но с большим энтузиазмом ржал.

– Полностью согласна, – прошептала я, наклонившись поближе. – Тут такое пятно самомнения, что как бы затмение не случилось.