Только наоборот

Которая слегка прервалась презрительным фырканьем Сигизмунда. Которое, в свою очередь, имело своей целью заглушить веселый фейский смех из сумки. Похоже, морошка обладала веселящим эффектом. Или кому-то настолько наскучило сидеть и скрываться, что она решила теперь регулярно палиться перед поэтом?

Евгений закатил глаза. Мол, ни о чем с вами нельзя поговорить серьезно. А потом торжественно завершил мысль:

– И в итоге нагуглил.

– Ну-ну, – ответила я Евгению. И прозвучало это «ну-ну» крайне скептически. Потому что само выражение «нагуглить дракона» звучало слишком неправдоподобно. Каждый знает: есть волшебные существа, которые реальны. Ну, как я, Сигизмунд или эльфы, к примеру. А есть чудесные чудовища, которые являются плодом воображения коллективного бессознательного. И драконы относятся ко вторым.

Нет, в старые времена они иногда являлись на глаза смертным и бессмертным, сеяли панику, хаос и разрушения, использовались как оружие в войнах и как предмет торгов между повелителями стихий. Однако времена эпических битв и великих драконов давно канули в прошлое. Огненные чудовища упокоились в жерлах заснувших вулканов, ледяные растаяли, когда закончилось великое оледенение континентов, водные и носу не казали из глубин океанов, а каменные застыли горными хребтами. Да, легенды о них хранились в древних библиотеках эльфов и сказаниях ши, но глупо было бы предположить, что какие-то из этих источников можно было нагуглить в интернете. Особенно если не знаешь, что именно и по каким признакам ты ищешь.

Так что максимум, который мог найти Евгений, это плоды безудержной фантазии сетевых мистификаторов.

А минимум – драконий ромфант, который уж точно никаким боком не касался нашей истории.

– Завтра отправимся на Куэльпорр, – продолжил тем временем господин поэт, ничуть не смутившись тем фактом, что никто не разделял его энтузиазм. – На заброшенный рудник.

– Для чего? – судя по тону Сигизмунда, скепсис у него был покруче моего.

– Для того, чтобы разбудить дракона.

– Подожди. – Я пыталась сохранить серьезный вид, но получалось плохо. – Ты хочешь сказать, что там, где-то в глубине хибинских руд, спит дракон?

– Да, – кивнул Евгений. – Ну, может, и не спит. А в обмороке.

– В обмороке от предвкушения встречи с тобой? – подколол Сигизмунд.

– После взрывов, – наставительно произнес Евгений. – Вот вам бы все посмеяться, а досказать не дали. В семьдесят втором году, а потом в восемьдесят четвертом там устраивали ядерные взрывы. Под предлогом научного эксперимента в поисках нового способа добычи апатитов. Но кто поверит в такую глупость? Оттуда потом сотни тонн руды вывезли и захоронили из-за ядерного загрязнения. Ею же пользоваться нельзя. То есть явно не в добыче было дело.

– И ты думаешь…

– …Именно! Люди разбудили дракона, а потом пытались с ним справиться. Видимо, у них получилось. Теперь рудник закрыт, а рядом пост МЧС. Думаю, они там охрану выставили. На случай, если снова проснется. И чтобы экскурсанты и любители горных трейлов не лезли, куда не надо.

– О’кей, – задумчиво протянула я. – Я вижу только одну логическую нестыковку. Почему ты думаешь, что там именно дракон? Не горный тролль, к примеру? Не пещера с летучими мышами-людоедами? Не настоящий научный эксперимент, который с какой-то другой целью проводился?

В ответ Евгений посмотрел на меня с таким видом, как будто я только что сказала, что дважды два в людской системе счисления будет пять.

– Алла, – проникновенно сказал он. – А как же интуиция?

Из интуиции веревку не совьешь, и на хлеб ее не намажешь. Зато к сюжету ее пришить – раз плюнуть, это вам любой ши скажет.

– И долго нам еще идти? – пробурчал Сигизмунд, споткнувшись в четвертый раз за последние пятнадцать минут. На трейловой тропе внезапно выяснилось, что если в городе человеческое тело функционировало нормально, не придерешься, то там, где начали требоваться ловкость и чувство равновесия, у его котейшества появились проблемы. Скорее всего, подсознание заставляло его действовать, полагаясь на четыре лапы и хвост, а реальность раз за разом щелкала по носу. Ну или дергала за усы. Это как посмотреть.

Евгений же неожиданно заработал очередной десяток очков в игре «фея абсента пытается сосватать Алле романтичного поэта».

– Надо брать. Точно говорю тебе, надо брать, – мечтательно прошептала зеленая подруга из рюкзака у меня за спиной после того, как Евгений ловко проскользил на пару метров вниз по мелкой осыпи и поймал за шиворот Сигизмунда.

– Тебе надо, ты и бери, – парировала я. – Вон, он тебя уже не так боится, как вначале. Считает плодом своего воспаленного воображения. Или моего чревовещательного искусства. Кажется, у вас отличный шанс сойтись. Будете пить абсент при луне, совершать безумства и беседовать об очень богатом внутреннем мире.

– Как можно? – вздохнула фея. – Он же человек.

– Почему-то в отношении меня ты этот аргумент не применяешь.

– У вас хотя бы габариты совпадают. На случай, если страсть обуяет.

– Сейчас кого-то обуяет стыд и раскаяние, – грозно прошептала я.

– И кого это?