Только не я

Понедельник – страшный день. Я шла туда, как будто на казнь. Фальшивая улыбка, застывшая на губах, скрывала волнение, которое клокотало внутри, накатывая волнами. Чтобы хоть как-то скрыть, что сейчас чувствую, схватившись за лямки рюкзака, я сжимала их так сильно, что в конце концов, пока дошла до класса, кисти начало сводить от напряжения и вспотели спина с подмышками. Черт. Еле разжала пальцы, поднесла ладонь ко лбу, ну, чтобы на всякий случай проверить, не мокрый ли он. Дверь открывается, и у меня екает сердце. Что в этот момент творится внутри, сказать трудно, я не понимаю, как такой ураган эмоций может поместиться внутри меня, в этом узком сосуде под названием «грудная клетка». Делаю облегченный выдох, когда мне навстречу выходит какая-то девчонка. Искоса глянув на нас с подругами, она быстро отвела взгляд и побежала по коридору.

– Ну, что застыла, Яська, давай быстрее, а то там учитель уже сидит.

Я зажмурила веки сильно, до черных мошек перед глазами, и сделала шаг внутрь.

Тишина, которая стояла внутри, заставила тут же раскрыть глаза. Я была поражена, если честно, тем, что увидела. Я-то думала, что сейчас испытаю самое страшное, унизительное чувство стыда от того, что все, кто сидит здесь, обязательно будут знать, что со мной произошло в субботу, но…

Я хмыкнула. Очень сильно я себе переоценила, видимо, так как оказалось, что мы пришли к самому началу урока, и все ребята в одинаковых формах, склонившись над приборами, что-то рассматривали с интересом и даже голов не подняли, когда мы вошли. Химия, сегодня лабораторная, конечно же. А еще я осознала, что у меня, как и у девочек, нет формы. И мы сейчас на фоне класса выглядим, как будто клейменные той одеждой, в которой пришли, что другие, что не относимся к этом месту, чужие здесь.

Проходим под тяжелым взглядом учителя к своим местам, как оказалось, это на последних партах, и рассаживаемся на свободные стулья. Девчонки сели вдвоем, оставив меня в полном одиночестве. Только когда расположилась на месте и разложила учебники с тетрадями, я осмелилась обвести взглядом ребят, которые тут были. Тимофея точно не было, потому что не почувствовала его, как и Диму, видимо, синяки расползлись по всему лицо. Толкаю в спину Любу.

– А Василиса тоже с нами учится? – шепчу ей на ухо, когда девушка максимально отклоняется назад.

«Нет», – читаю по губам.

Вот как? Удивительно, я думала, что мы в одном классе. Значит, она на год младше? Или что, здесь два класса? Любопытство раздирало внутри, и я уже хотела снова толкнуть Любу в спину, когда дверь открылась, и в нее вошел Тимофей с парнями, которых я вчера успела лицезреть при избиении Димы.

Мне хотелось провалиться сквозь землю, когда я поняла, что парень оглядывает класс, и его взгляд замирает на моей персоне. Гадство. Отвожу взгляд и прячусь за спиной Любы.

– Здрасьте.

Господи-боже, от его голоса по мне мурашки сразу же побежали, а в коленках почему-то холодно стало, и дышать, дышать невозможно трудно.

– Проходите уже, и так опоздали, – бурчит под нос учитель.

У меня внутри все сжалось, когда я поняла, что Тимофей сворачивает к тому ряду, на котором сижу я, и что стул возле меня пустой стоит.

Чертовы «Сумерки» перед глазами пронеслись быстрым кадром, а у меня дыхание сперло. Вот теперь я со стопроцентной точностью понимала, что в тот момент чувствовала Белла Свон. У меня за секунду ладони вспотели так, что хоть вытирай их полотенцем. А взгляд не поднимаю, только слышу ровные шаги и тихое приветствие ребят Тимофею.

Вдох-вдох-вдох, где же это воздух-то застрял?

Громко, очень громко отодвигается стул, и со мной рядом падает тело. В прямом смысле этого слова, а я так и не решаюсь поднять голову. Кошусь в окно и пытаюсь схватить ртом кислород, хоть чуточку.

– Слышь, барышня, учебником поделишься?

Я чуть не подавилась этим самым воздухом, который все-таки тонкой струйкой просочился сквозь мое сжатое горло.

Поворачиваю голову и вижу, как на меня в упор пялится тот парень, который Димку держал над раковиной.

– Ну, что хлопаешь глазенками? – его губы растягиваются в ироничной ухмылке, и мне приходится прикусить язык, чтобы не сказать ему колкость.

– Надо свои носить, – все же попыталась выдохнуть я, а самой стало очень интересно, где же Тимофей.

Ведь была уверена, что он сядет со мной и будет троллить весь урок. Разочарованно вздохнула, когда мой сосед чуть повернул корпус в сторону второго ряда. Тимофей сидел и о чем-то мило беседовал с девчонкой, что сидела впереди него. Опять внутри кольнуло…

Черт, это была зависть. Я даже дернулась от этого осознания.

– Ты что такая молчаливая? – привязался ко мне сосед по парте.

Я мазнула по нему взглядом, передвинула учебник на середину стола и отвернулась снова в сторону окна. Тихий смех Тимофея, будто разряд электрического тока, прошелся по натянутым нервам и застрял где-то внизу солнечного сплетения, свернувшись в тугой узел.

Что со мной происходит? Откуда эти ощущения и мысли, совсем не те, которыми сейчас должна быть занята моя голова? Почему нет ни одной мысли относительно Димки или Веры?