Только не в этот раз

Лишь только «опера» появились в отведенном для общения с преступником помещении, он, опережая события и выражая полную готовность «раскрыться», заторопился заговорить первым, склоняясь к этому без ненужных никому предисловий:

– Я все обдумал и готов рассказать, как убивал свою неверную жинку, изображая это в мельчайших подробностях.

– Давай послушаем, что ты там «напридумывал», – усмехнулся Роман, непременно желая узнать, что за мысли посетили того за прошедшую ночь.

– В общем, так, – начал Станислав свою печальную повесть, уныло притом опустив книзу голову, – действительно, узнав, что супруга имеет полюбовника, я ударился в беспробудное пьянство, не забывая разбавлять спиртные напитки и конопляным отваром.

– То есть ты не курил траву, а запаривал ее что ли? – не смог не уточнить старший оперативник этот, по его мнению, важный момент.

– Так и есть. Нас еще в армии этому научили, – полностью подтвердил эту своих мыслей рассказчик.

– Пусть будет так, но будем считать, что пока это к делу отношений иметь не будет. Давай озвучивай свои выдумки дальше.

– Дальше? Что ж, хорошо, я продолжу. Напившись до «умопомрачнения», я дождался жену с ее беспардонного рандеву. Лишь только Марина пересекла порог нашей квартиры, я завел ее в общую спальню, где у меня уже заранее был приготовлен кухонный нож, и стал наносить ей один за другим удары по телу, делая это нецеленаправленно, а куда попадет. Она сначала отчаянно кричала, активно сопротивляясь, из-за чего в комнате и остался такой беспорядок. Постепенно силы ее покидали, и она в конечном итоге перестала уже чего-нибудь ощущать. Я же, вдоволь насладившись своей безудержной местью, решил покончить с ней, как принято говорить: раз и навсегда, после чего перерезал ей горло. Далее, я вызвал такси и, заплатив немного побольше денег водителю, вывез мертвое тело подальше от дома, чтобы таким образом отвести от себя страшные подозрения.

– Вывез куда? – спросил старший оперуполномоченный, продолжая сохранять лицо совершенно серьезным. – В какое конкретно место?

– Да откуда же я сейчас вспомню… – чуть не плача, отвечал Станислав, – таксист вез. Я лишь загружал, а затем выгружал.

– И он вот так, прямо сразу, согласился помочь тебе избавиться от ненужного трупа? – ухмыляясь, опытный полицейский наконец-то выразил свое полное недоверие поведанному рассказу.

– Я же сказал, что дал ему хорошие деньги, – настаивал на своей версии Глебов, насупив брови и опустив книзу голову.

– Таксиста и номер машины, конечно же, ты не запомнил и описать не сумеешь? – Роман не смог не задать и этот, еще один наводящий, вопрос.

– Нет, – наполнив свои глаза солоноватой жидкостью, упрямо твердил отчаявшийся в своем страхе мужчина, – я же говорю, что пьяный был в стельку.

– Тогда просвети нам еще один немаловажный нюанс: в чем была одета твоя супруга на момент, когда ты ее вывозил?

– Точно не помню, – отвечал Глебов, не чувствуя в вопросе подвоха, – платье ее какое-то там, по-моему, серое в яркий цветочек, а может быть и какое другое… говорю же: пьяный я был.

– Ладно, с этим все ясно, – решил оперативник закончить этот, не в меру затянувшийся, фарс, – твоя жена была полностью голой, а после того, как она умерла, ее, уже мертвую, еще и «трахнуть» успели.

В этот момент простой, необразованный труженик пусть и несколько вспыльчивый, но напрочь лишенный понятий о подобных вещах, удивленно вскинул на Кирова голову и, глядя ему прямо в глаза, с широко раскрытыми от удивления веками растерянно произнес:

– Это нет… это точно не я… на такое я не способен.

– Похоже на то, – согласился Киров, скрестив на груди свои руки и дав знак Никите о том, что пришла пора начинать заполнять документы, сам же не без интереса спросил: – Ты лучше скажи нам: от кого ты узнал, что жена тебе изменяет?

– От нашей соседки – что из сорок четвертой квартиры, – с готовностью отвечал еще не ставший закоренелым, но все же преступник, – от бабки девяностолетней… «Клавдей» зовут, отчество ее, кажется, Сергеевна, а фамилию я не помню. Именно она мне и рассказала, что Марина себе полюбовника завела.

– Хорошо, – сказал Роман, предварительно удостоверившись, что все только что сказанные слова записаны правильно и соответственно тексту, после чего, – видимо, у него все же имелась совесть – положив на плечо Глебова руку, виноватым голосом произнес, – Ты извини нас, Стас, если что случилось не так. Судя по всему, не виноват ты в убийстве своей законной супруги, вероятно, это сделал кто-то другой. Отсидишь свой небольшой срок за наркотики: приговор там намного мягче, а может получится так, что тебе дадут только «условный». На этом все: долгих речей не люблю. Еще раз прости и зла на нас не держи.

Закончив эту короткую речь, старший оперуполномоченный направился к двери, кивнув младшему товарищу и приглашая следовать за собой. Обернувшись невольно в дверях, он увидел, как этот огромнейший здоровяк, почти великан, обливаясь слезами, молча рыдает, и как при этом энергично вздрагивают его мощные плечи.