Только очень жди (СИ)

Приблизившись на расстояние двух пушечных выстрелов, османские войска остановились и принялись готовиться к штурму. Касим-бей проскакал вдоль передовых частей, собрав рапорта командиров и проверив артиллерийские расчеты, после чего направился к своему повелителю. В этот раз Ахмед сопровождал авангард армии, желая видеть собственными глазами, как падет румынская твердыня. В окружении немногочисленной свиты он восседал на крупном арабском жеребце, приставив к глазам подзорную трубу.

— Приветствую великого султана, — подъехав ближе, Касим почтительно склонил голову к самой шее лошади, — да продлит Всевышний дни его и наполнит каждый благоденствием и процветанием!

Ахмед-хан ничего не ответил, продолжая рассматривать раскинувшийся перед ним пейзаж. Высокие, пологие на вершинах горы стремились к облакам, к тому времени затянувшим небо. Их протяженные склоны густо поросли лесом, обрываясь проплешинами там, где деревья больше не могли держаться корнями, дальше начинался обнаженный камень. Подобно гнезду коршуна плато одной из скал венчала приземистая крепость, вцепившаяся в вершину когтистой пятерней остроконечных башен. Вдоль каждой ее стены тянулась широкая галерея, опоясывающая замок по периметру. Стены и бока башен прорезали глубокие бойницы, а на шпилях гордо развевался флаг Румынии и личный стяг рода Брынковяну. Позади скалы, огибая ее основание, по ущелью протекал беспокойный Арджеш. Небольшие размеры крепости компенсировались выгодным расположением, представая перед вражескими войсками сложной, но преодолимой преградой.

Подул ветер, порывистый и слишком прохладный для летнего суховея. Прокатившись по кругу, он завился воздушным водоворотом и взметнул пыль, бросая в лицо султану и его свите. Последним пришлось закрыться широкими рукавами, пряча глаза от мелкого назойливого песка.

— Погода меняется, — недовольно произнес кто-то из окружения, с сомнением разглядывая потяжелевшие небеса, которые больше не напоминали о свежем солнечном утре. — Скоро польет дождь.

— Разве нам это помешает? — султан слегка приподнял брови и перевел взгляд на Касима, будто только замечая его подле себя.

— Нисколько, мой повелитель, — поспешил возразить тот. — Воины могут сражаться в любых условиях, но вот пушки… Если отсыреет порох, артиллерия окажется бессильной.

Ахмед-хан невозмутимо пожал плечами:

— С артиллерией или без нее, но крепость должна быть взята в кратчайшие сроки. Мы и так потеряли много времени на пересечение равнин.

— Воля великого султана будет исполнена, — вновь поклонился военачальник. — Прикажете начинать штурм?

— Начинайте, — кивнул Ахмед и вновь поднес к глазам подзорную трубу.

Касим-бей пустил коня вскачь и вскоре выехал перед построенными частями, которым надлежало первыми вступить в бой. Вытащив саблю из ножен, он вскинул ее вверх и закричал:

— Мои храбрые воины! На острие своих мечей вы принесли богатство и процветание в империю великого Османа! В бессилии враги ложились к вашим ногам, как степная трава стелется под порывами грозного ветра. Вы ночной кошмар неверных и карающая длань Всевышнего! Взгляните на крепость, что возвышается на скале. Сегодня она падет под вашим натиском, а ее защитники утонут в собственной крови. В бой, мои солдаты, за повелителя!

Воины ответили громовыми раскатами голосов, выбросив вверх правые руки с обнаженными саблями.

— За повелителя!!

Ответные выкрики прозвучали еще громче, в них слышалось радостное нетерпение, азарт и все более распаляемая ярость, опьяняющая сознание в преддверии близкой битвы. Воздух поплыл, в нем почувствовалось дыхание смерти, которая сегодня заберет с собой сотни, а то и тысячи душ.

— За повелителя!!!

Голос военачальника утонул в общем рокоте, и войска двинулись на штурм замка, немым бесстрастным исполином взиравшего на них с высоты. Взметнулись в небо красные полотнища с золотыми и черными полумесяцами, загрохотали колеса лафетов, а топот множества сапог слился в единый непрерывный гул. Отрывистые крики командиров казались отражением друг друга, перескакивая от отряда к отряду и постепенно рассеиваясь над огромной толпой.