Только очень жди (СИ)

Прежде прекрасные, ровные аллеи сада представляли собой печальное зрелище. Поскрипывали выломанные проемы окон, с разрушенных стен осыпалась каменная крошка, мерно стучали по листве капли дождя. Опаль под ногами шуршала и разлеталась от каждого шага, обнажая бесплодную, посыпанную песком землю. Заметенные дорожки пересекали поваленные и перебитые деревья, порой преграждая путь. Словно не османское войско побывало здесь, а смертельный ураган пронесся по поместью, разнося в щепки все, что старательно возделывалось прежними хозяевами. В глубине сада высился мраморный склеп, а рядом пристроилась одинокая могила. В замешательстве граф обернулся, пытаясь отыскать иное направление, иное завершение своего пути, но все дороги вели к именно к ней. Старые, заросшие мхом камни покрывали земляной холм, местами провалившийся по краям. Развесистое дерево нависало над ним, образуя естественный полог, прикрывавший от дождя и вездесущего ветра. Деревянный крест, связанный из неокрашенных досок, возвышался в изголовье покорным памятником смерти, бесстрастной и бесчувственной, примиряющей все распри одним взмахом своего черного крыла. Потемневшие лепестки роз, когда-то принесенные сюда, обрывками прошлого проглядывали сквозь выросшую траву и густой мох. На перекладине креста висело золотое ожерелье.

Сердце пропустило удар и на мгновение остановилось, с острой мучительной болью толкнувшись в груди. Воздух загустел настолько, что стало невозможно дышать. Охваченный ужасом граф протянул руку к кресту, но тут же отдернул ее и отшатнулся. В причудливой вязи ожерелья, словно сотканного из золотых листьев, сверкали белые и зеленые бриллианты — точно такие же, что недавно красовались на шее его жены.

Порывистый ветер беспорядочно пробежал по ветвям и тряхнул их, осыпая целым дождем пожелтевших листьев. Покружившись вокруг могилы, он постепенно успокоился, свернувшись возле ее подножия как верный тоскующий пес.

— Милорд… — хрустальная россыпь женского голоса огрубела и изменилась. — Ваше сиятельство… Ваше высокопревосходительство!

Дракула вздрогнул и открыл глаза. Полутемные своды походной палатки перекрывали весь первоначальный обзор, сквозь откинутый полог робко и весело пробирались солнечные лучи. Над постелью склонился адъютант с обеспокоенным лицом.

— Вы просили разбудить вас, когда прибудет посыльный от генерала Капоши. Он ожидает вас в помещении штаба.

— Благодарю, — хрипло ответил граф и небрежно махнул кистью руки. — Ступай туда, я скоро подойду.

Откинув тонкое шерстяное одеяло, он сел на постели и обхватил ладонями голову, медленно приходя в себя. Спутанные влажные волосы лезли в лицо, мокрая от пота рубашка прилипала к телу. Бешено стучащее сердце постепенно затихало, дыхание выравнивалось, а мысли прояснялись. Осознание накатило волной и разбилось о четкие и ясные камни реальности. Сон… просто сон.

Одевшись и приведя себя в порядок, Дракула написал несколько писем, после чего отправил гонца в свое карпатское поместье. Вместе с запиской графине и рекомендательным письмом тот повез приказ охране замка немедленно собираться и сопроводить госпожу через границы Российской империи.

========== Глава 24. Пути отступления ==========

Пехотный генерал со звонким именем Драгомир Капоши служил в румынской армии более тридцати лет. Природа не одарила его военно-тактическим гением, но щедро отсыпала иных качеств, не менее важных для хорошего солдата: исполнительный и точный, он следовал полученным приказам без промедления и лишних раздумий. «Делай, что должен, и будь, что будет», — таким жизненным девизом руководствовался генерал, полный невысокий мужчина с округлым животом и весьма примечательной лысиной, просвечивающей сквозь тонкие пряди пшеничных волос. Судьба благоволила отпрыску богатой и весьма почитаемой столичной семьи. Не почивая на лаврах героя, он поднимался по карьерной лестнице, медленно, но старательно преодолевая каждую ступень. Дослужился до высокого чина, вошел в состав генерального штаба, а в тяжелые времена военного противостояния с Османской империей принял командование одной из вспомогательных армий общей численностью в сорок тысяч человек.

Собрав войска на протяженном плато восточнее крепости Поэнари, принявшей на себя основной вражеский удар, он направлялся к Синайскому перевалу. Противясь назначению Влада Дракулы на пост главнокомандующего, Капоши, тем не менее, покорно следовал его распоряжениям — личные симпатии и антипатии отступали перед воинской дисциплиной. Долгие изнуряющие переходы сменялись короткими привалами, но полностью избежать столкновения не удалось. Возле самой горной гряды румынская армия попала в окружение янычар, превосходящих ее по численности.