Только очень жди (СИ)

Прошло десять дней, время которых посвятили согласованию маневров, отбору и обучению солдат, и поздним вечером в середине июля было приказано выступать. После заката солнца отряд румынской кавалерии численностью в семь тысяч всадников направился к переправе через Арджеш, расположенной в дюжине километров от крепости Поэнари. В полной тишине, освещенные лишь бледной луной, стремившейся на убыль, солдаты один за другим преодолевали вплавь спокойную и неглубокую в этом месте реку. На каждом из них красовалась военная форма пленных осман, к широким шелковым кушакам крепились изогнутые сабли, в седельных сумках поблескивали рукояти пистолетов. Головной убор янычар — «рукав дервиша» — завершал полное сходство. Одеяние Дракулы дополняла кожаная накидка, отороченная коротким мехом, являвшаяся отличительным знаком османских офицеров. Как и в случае с обороной крепости граф решил лично возглавить поход: слишком много было поставлено на карту, слишком много надежд возлагалось на успешное завершение миссии, и слишком амбициозными были желания главнокомандующего. Ни много ни мало он планировал убить самого султана.

Лошади шли размеренной рысью. Ночной мрак сгустился, плотными слоями ложась на каменистую почву предгорий с вихрастым травяным покровом. Перевалило за полночь, и до расположения османского лагеря оставалось не более часа езды. Впереди двигался небольшой арьергард, разведывая дорогу, а основные силы отставали на пару сотен метров. Ехали молча, каждый вынашивал собственные мысли, при этом не забывая внимательно наблюдать за окрестностями.

Часовые на первом охранном посту, что встретился на пути румынского отряда, даже не успели понять, что произошло. Приняв всадников за своих, они для приличия потребовали пароль, но командир «янычар», гарцуя на лошади, что-то коротко бросил на чистом турецком языке и поскакал вперед. Его сопровождение чуть замешкалось. Взмахи нескольких сабель, с легким свистом синхронно рассекших воздух, положили конец существованию заставы. Кавалькада всадников отправилась дальше, оставив после себя лишь обезглавленные тела в лужах крови, маслянисто поблескивающей под всполохами осиротевших факелов. Еще пара подобных укреплений пала под натиском переодетых румын, не успевая ни поднять тревогу, ни оказать достойное сопротивление. Передвигаясь бесшумно и быстро, каратели напоминали ночные тени, мелькавшие под лучами стареющей луны. Наконец, вдалеке показались огни военного расположения, рассредоточенные на некотором расстоянии друг от друга: лагерь осман крепко спал в ожидании рассвета, который не должен был наступить для многих из них.

За валом свежевскопанной земли на высоких пиках повисли знамена, возле редких костров скучали наблюдатели. Остановившись в небольшой ложбине и подождав основную группу, Дракула еще раз оглядел всех, убедившись в полной готовности, вытащил саблю из ножен и вскинул правую руку. Он не произнес ни слова, но по всему отряду потянулся тихий свист и короткие резкие звуки, похожие на крик сокола пустельги — заранее обговоренный сигнал к атаке. В следующую секунду конница сорвалась с места и бросилась в сторону огней.

Подобно разрушительному шквалу румынские воины ворвались в спящий лагерь, поражая всех, кто встречался им по пути. Проносясь мимо палаток, всадники срезали факелы и швыряли на тканевые перекрытия, которые быстро занимались и разгорались подобно огромным кострам. Дымовая завеса заволакивала просветы, со всех сторон раздавались крики и звон сабель. Приглушенные звуки падения, топот копыт и конское ржание сплетались в безумное сопровождение огненной вакханалии. Сонные османы выскакивали из палаток, наскоро похватав оружие, но определить противника в ночной кутерьме было невозможно. Перед взорами растерянных воинов мелькали турецкие мундиры, звучала турецкая брань. Охваченные паникой и страхом, они пытались сопротивляться, но в хаосе сражения вступали в бой друг с другом, не понимая, кто находится перед ними. Вопли и стоны повисали в воздухе, заполняя все обозримое пространство. Вдоль полыхающих навесов лежали трупы и раненые, захлебывающиеся в собственной крови, а мимо проносились всадники, сея вокруг неотвратимую и неизбежную смерть.

Откуда-то издалека донеслось низкое звучание военного рога. Проплыв над лагерем, оно оборвалось, быстро рассеявшись в окружающем шуме. Дракула оттолкнул сапогом мертвого янычара, которому мгновение назад снес голову, и внимательно прислушался. По его губам скользнула улыбка: отряды под командованием Капоши атаковали позиции осман с противоположной стороны, тем самым отвлекая внимание и не позволяя собрать силы в единый кулак. Дальше медлить не стоило — генерал имел четкий приказ продержаться не более получаса, после чего отходить обратно, не вовлекая людей в полноценное сражение. Ударив коня по бокам, Дракула поскакал в лабиринте палаток, не обращая внимания на разбегавшихся османских солдат. Следовало как можно скорее отыскать шатер султана.