Только он

Она не совсем поняла, зачем. Может, проверку для себя устроил? На чувства. Или, скорее, на их отсутствие.

Подошёл, произнёс спокойно:

– Здрасьте, – по-прежнему сохранив общение на «вы». С напряжённым любопытством глянул на сидящую в коляске Каринку. – Ваша?

– Моя, – подтвердила Алёна, а он помолчал немного, на секунду сжал губы, а потом резко выдохнул:

– И папина?

– Господи, Дим! – улыбнулась Алёна. – Конечно же нет. Не было у нас с твоим отцом ничего и никогда.

Он не стал сомневаться, допытываться, поверил. Зато Алёне захотелось спросить его о родителях, но она почти сразу передумала. Как бы там ни было у них, её это не касается. Теперь уже однозначно не касается, и даже не настолько интересно. Она оглянулась, увидела стоящую у края стеллажа Ксюшу.

– Иди, – опять обратилась к Диме. – Тебя ждут. До свидания.

Вот и всё: увиделись, перебросились парой слов, разбежались в разные стороны, – и ничего особенного.

А однажды гуляли на детской площадке. Хотя в этом тоже ничего особенного, они сюда часто приходили. От дома недалеко, а места много, и всего много: песочница, горка, лазалки, карусель, маленькие качалки и большие качели, с сиденьями на цепях. Для ребят постарше – напоминающими узкую дощечку, и со специальными, безопасными – для малышей.

Увидев, что одно из них как раз освободилось, Каринка поскорей устремилась к нему. Качаться она тоже любила, подолгу могла. Алёна стояла рядом, сжимая пальцами цепь, двигала рукой туда-сюда, смотрела по сторонам, но, видимо, не очень внимательно. Потому что заметила, когда он оказался уже достаточно близко. Осознала, кто, и сердце замерло, и ладони вспотели, совсем как в детстве, от страха или сильного волнения.

– Привет! – прозвучало до невозможности знакомо.

– Привет, – откликнулась Алёна и не удержалась, спросила: – Как ты здесь оказался?

Шарицкий дёрнул плечом.

– Случайно.

Да, конечно! Так она и поверила. И зачем же его занесло в маленький скверик, окружённый жилыми домами? Что тут есть такое, чего не найти в других местах? Ближе к месту жительства или работы.

Но может и правда – случайно. А ей просто думать хочется, что он появился исключительно ради неё. Потому она и глаз от него отвести не в силах. Вглядывалась, вглядывалась, проверяя каждую чёрточку: он, точно он, здесь, рядом.

Андрюха смотрел на Каринку – зачарованно, с жадностью. Совсем как ребёнок смотрит на воплощение своей мечты, удивительную игрушку в витрине магазина. И в то же время, так до конца и не веря, что она существует на самом деле.

Да ведь он когда-то и говорил, что желает дочку, похожую на свою маму. И, возможно, уже тогда имел в виду не Марину. И вот…

– Это твоя?

– Да.

– И моя?

Алёна не подтвердила уверенно и сразу. А кто его знает, почему?

– С чего ты взял? Думаешь, вот так получилось с одного раза? А если у меня помимо тебя ещё кто-то был?

– Моя, – упрямо повторил Шарицкий. – Даже если и был кто, всё равно – моя.

И ощущение возникло, что сейчас ещё и добавит твёрдо, не терпя возражений «И не спорь. Я лучше знаю». Но сказал он другое:

– Ты потому и уехала? Не захотела, чтобы я узнал?

Потому, конечно, потому. И вроде бы всё логично. И сразу сознаваться не стала, что Карина его дочь, Алёна тоже именно потому.

– Так ты же сам пропал. Я подумала, к жене отправился. Помириться, вернуть её. Ну и в целом – обстоятельства сложились.

Андрюха наклонил голову, посмотрел исподлобья, сосредоточенно и сумрачно.

– Алён, прости. Я такой дурак.

55

Ну да, Шарицкий дурак, а она дура. Им бы в соавторстве мелодрамы писать, выдумывая несуществующие проблемы.

– Почему ты решила, что я к жене отправился? Мириться.

– Я услышала, как ты с ней разговаривал. По телефону.

– С ней? – удивлённо переспросил Шарицкий. – Когда?

– Утром, – сообщила Алёна. – Встала, тебя нет. Вышла из комнаты, а ты на кухне. Звонишь. Ей. Что срочно выезжаешь, пока ещё не поздно исправить.

Андрюха стиснул зубы, мотнул головой.

– А я-то думал, почему ты ушла, ничего не сказав. Тайком, чтобы я не заметил. Я решил, потому что пожалела. Не меня, а что так получилось. Посчитала ошибкой. Бывает же, выпила, расслабилась, плохо понимала, а я воспользовался. Или даже не пожалела, а возненавидела меня за это.

– Ну и правильно решил, – согласилась Алёна. – Так было лучше.

Зато он не согласился, воскликнул:

– Кому лучше, Алёнка? Это не я Марине звонил, и даже не она мне. Это с работы. Я в командировку собирался. Ну, ты же понимаешь, у нас так часто бывает – внезапно срывают с места. Если где-то что-то серьёзное и масштабное случилось. И отправить могут хоть на другой конец страны, и насколько, заранее не рассчитаешь. И отказаться нельзя. Работа такая.

– А мне про командировку даже в голову не пришло, – растерянно пробормотала Алёна. – Я уверена была, что ты к своей Марине мириться уехал. И что у вас опять всё наладилось, и сейчас вы вместе.