Только останься моим

— Так как еда — единственное, что будет доступно еще несколько часов, предлагаю насытиться ею, пока можно. — Он передал ей закусочную тарелку, взял такую же для себя, радуясь, что остальные гости по-прежнему заняты конкурсом. По крайней мере, так их разговор никто не подслушает.

— Ты говоришь так, словно осуждаешь меня за то, что я предложила сохранить отношения платоническими, — тихо сказала она, щипцами накладывая себе в тарелку айву в прошутто с козьим сыром.

— Вовсе нет. Прекрасно понимаю, почему ты так поступила. — Он потянулся к устрицам, но, вспомнив, что устрицы считаются афродизиаком, передумал и взял несколько крокетов. — Но признайся, похоже, будто мы боремся с силой притяжения!

Ее смех позволил ему немного расслабиться и вспомнить, что она разделяет его чувства. Может, она еще передумает?

— Да, наверное. — Она положила себе китайский ролл с овощами и пирожок с курицей. — Но мне кажется: если мы начнем смешивать личные желания с взаимовыгодным деловым соглашением, наши отношения быстро скатятся в хаос.

Он запомнил слова «личные желания»; ему хотелось, чтобы она повторяла их снова и снова.

Опомнившись, он заметил, что его тарелка наполнена и она ждет, что он проводит ее к столикам, где можно поесть. Стараясь сосредоточиться, он положил ладонь ей на поясницу и повел ее к свободному столику у камина.

Опустив голову, он тихо сказал ей на ухо:

— По-моему, к хаосу приводит то, чем мы занимаемся сейчас. Мы стараемся убежать от влечения, которое никуда не уходит.

Она споткнулась, а может, просто резко остановилась. Только что они шли бок о бок, и вот она застыла на месте, глядя на него беспокойным взглядом.

— Тебе в самом деле так кажется?

Он оглядел большой зал Техасского клуба скотоводов, боясь, что их подслушают. Они стояли у колонны, украшенной анемонами, лампочками и золотистыми аквилегиями. Похоже, сейчас они остались наедине. Он заметил, что с противоположной стороны к ним пробирается подруга Джессики, Коринна Лоусон.

Времени мало!

— Наверное, я могу говорить только за себя. Но я бы лучше сел в самолет с неисправным двигателем, чем ежеминутно сражаться с желанием обнять и поцеловать тебя.

Она замерла. Потом спросила:

— Ты в тот день поэтому так внезапно уехал?

— Да. — Он живо вспомнил, как она выглядела, когда сработала сигнализация. Короткие шортики не скрывали аппетитных бедер. Тонкая блузка ничего не скрывала… — В тот день, когда сработала сигнализация, я включил камеру, чтобы собственными глазами увидеть, что происходит.

Она поняла и густо покраснела.

— Я знала, что одна у тебя дома, и не подумала, что меня может кто-то увидеть.

— Там и твой дом тоже, — негромко напомнил Оливер, не желая, чтобы она чувствовала себя неловко. — Ты сделала мне огромное одолжение, когда переехала…

— Значит, ты уже платишь мне за…

— Вот вы где! — воскликнула Коринна, приближаясь к ним. Судя по всему, она подслушала часть разговора. Оливер вел дела с цветочным магазином Коринны, «Ройял Блуме», поэтому был знаком с ней.

Коринна крепко обняла Джессику.

— Извини, что помешала. Я просто поздороваться. Тебе весело?

— Мне весело. — Вежливая улыбка Джессики казалась уклончивой. — Мы с Оливером только присели поесть.

— Тогда не буду вас задерживать. — Коринна повернулась к нему. Ее зеленые глаза смотрели явно оценивающе. — Рада снова видеть тебя, Оливер. Поздравляю с помолвкой! Я очень люблю Джессику.

Он расслышал угрозу в ее словах и пожалел, что она застала их во время неприятного разговора.

— Я тоже. — Он взял Джессику за руку, поднес ее к губам и поцеловал. — Спасибо тебе.

Они сели за столик в углу зала. Вокруг них по-прежнему было шумно.

Положив на колени салфетку, Джессика набросилась на него:

— Оливер, если тебе плохо в собственном доме, я сегодня же уеду!

Они не пробыли на вечере и часа, а нервы у нее были натянуты до предела из-за того, что он был рядом. Точнее, из-за поцелуя, после которого она забыла обо всем, кроме него. Краткое прикосновение губ напомнило ей: тщетно бороться с влечением, даже если пытаться не обращать на него внимания. Кожу щипало, как будто она слишком сильно растиралась мочалкой в душе. Она чувствовала на себе взгляд Оливера. Он обдумывал ее слова и свой ответ. Молчание затянулось и стало неловким.

Поедая закуски, она надеялась скрыть волнение. Но, сидя рядом с Оливером, в его идеальном смокинге, ей хотелось только одного: запустить руки ему в волосы и взъерошить их. Еще хотелось оседлать его, не снимая платья, и добиться того, чтобы его холодная сдержанность превратилась в яростную страсть.

Джессика ощущала на себе его пристальный взгляд. Он был словно луч лазера, который сжигал все, к чему прикасался.

— Ты ведь только что переехала. — За широкими плечами Оливера она не видела зала.

— Но это лучше, чем если уедешь ты. — Она гоняла по тарелке креветку. — Мне плохо, потому что тебе неудобно в собственном доме.

Оливер положил руку ей на запястье, погладил по тому месту, где бился пульс.

— Мы придумаем, как все исправить. Давай пока не будем отказываться от нашего замысла. Ты сама сказала: соглашение выгодно нам обоим…