Только правда и ничего кроме вымысла

Эта идея Керри понравилась, особенно если у каждой головы собственное выражение лица. Примерно так он и думал. Это будет моноспектакль – про артиста, в котором заключается множество, один человек как прообраз всех людей. Нужно ли ему участвовать? Нужна ли главная роль в Книге Нового бытия? Если он сейчас не заявит о себе, то так и останется сноской.

Аллею озарили смертельные лучи, и последние сомнения и неуверенность улетучились без остатка. Сейчас не время для некрологов – только для посланий в бутылках.

– Найдите мою дочь, – сказал Керри. – Найдите Джейн и скажите, что я люблю ее.

– Хорошо, – сказала Салли Мэй. – Нам пора.

Керри посмотрел на Пенна и Кейджа: они супермены с реальным опытом боевиков – и все же оцепенели от страха. Трое мужчин обменялись понимающими, старыми как мир взглядами – точь-в-точь как мальчики на ничейных землях Соммы столетие назад. Каждый осознавал, что отдает свою жизнь, самые нежные прикосновения, каждый августовский вечер в равнодушные руки судьбы. А затем Джим Керри, Шон Пенн и Николас Кейдж – последние столпы Голливуда, смертные, ставшие титанами благодаря всемирной славе, – бросились на Кросс-Крик-роуд. Плазменные бластеры отражали малиновый град, суперстрайдеры проглотили наживку и бросились в погоню. Они отвели на себя почти весь огонь, открыли окно возможностей, через которое «Триумф» с визгом вылетел на шоссе Тихоокеанского побережья и помчался на север. Инстинкты переключились с «бей» на «беги», сильные мира сего мчались, как напуганный скот.

Пенн упал первым. Суперстрайдер малиновым лучом рассек сустав его правой руки. Конечность упала в грязь. Укрыться было негде. Пенн присел на корточки, вытащил из обрубка все еще тлеющий окурок, вызывающе поднес его к губам и с удовольствием затянулся последний раз, пока второй луч смерти не пронзил его бьющееся сердце. Пенн умер с мыслью о своем ребенке – мальчике или девочке, неважно. Его или ее ждут сложные годы, но этот ребенок родится диким и свободным, будет восстанавливать мир, создавать новый этический кодекс. Блаженная мысль, безопасное убежище сознания Шона Пенна, даже когда суперстрайдеры выстрелили из пушек и его тело, обожженное и ошпаренное, рухнуло на землю.

Их следующая цель – Кейдж. Страйдеры затеяли соревнование: кому достанется этот неуязвимый? Смертельные лучи настигли Кейджа, когда он перебегал улицу. Многим ли удается срежиссировать свои последние мгновения? Кейдж умер именно так, как и говорил: повернулся лицом к инопланетному полчищу, посмеиваясь: он больше не боялся страшнейшего наказания – забвения. Вечный отпуск от мук бытия. Кейдж упал, как в замедленной съемке, воздев руки к небесам, с христовым выражением капитуляции на лице.

«Ты делал то, чего не могли или боялись делать другие, – подумал Керри, наблюдая, как тело Кейджа с мучительным хрипом рухнуло на землю. – Ты придал мне смелости».

Керри подумал о Пьете, Иисусе, распростертом на руках у Девы Марии. К ней взывали голоса из его внутренних катакомб, молили о спасении, о быстрой кончине или, если на то пошло, о такой же красивой смерти, как у Кейджа.

Керри завернул за угол кафе «Гавана». Бетонные стены прикрывали от огня, всем своим существом он жаждал вернуться туда, где пятьсот миллионов лет назад началась история – победившего, испуганного, отвоевывающего каждый вздох – вертлявого вида. Многожанровая история, смесь фэнтези и комедии, экшена и приключений, убийства и магии. Он бежал с прикованным к океану взглядом, так, словно бег был последним сохранившимся языком.

Глава 16

Суперстрайдеры громили торговый центр, забавляясь своими действиями, упиваясь чистой яростью, лучи смерти мелькали в ночном тумане.

В магазинах гремели разрывы снарядов. Разрушение храма. John Varvatos, L’Occitane, Lululemon – всё в огне.

Все символы и имена обратились в пепел, и ветры унесли его.

Джим Керри бежал, и перед глазами у него все еще стоял образ умирающего Ника Кейджа.

Он бежал от уничтожения, подстегиваемый надеждой, с лицом, покрытым жиром и кровью инопланетян. Керри пересек шоссе и свернул на дорогу к пляжу. Навстречу выскочил огромный испуганный зверь, существо, сбежавшее из частного зоопарка какого-то чудака. Носорог.

Их взгляды пересеклись, и оба на мгновение застыли. Межвидовая оценка. В душе у Керри шевельнулась надежда – призрачная, конечно, но все же… Вдруг это его старый друг Родни Дэнджерфилд? Может быть, Лонштейн направил их друг к другу? Они воссоединятся, веселые, отважные, они справятся с суперстрайдерами.

– Родни? – прошептал Керри.