Только про любовь

– Да, – твердо и отчетливо произнесла Катринка.

– Да, – спустя мгновение услышала она голос Адама.

Натали вздохнула, Лючия приложила к глазам носовой платок, Халид и Ник улыбнулись, как если бы они сами только что совершили что-то замечательное. Адам надел Катринке на палец широкое золотое обручальное кольцо. Священник что-то прошептал, и Катринка почувствовала, как Адам обнял ее и коснулся губами ее губ. «Я люблю тебя», – уловила она на своих губах его шепот. И впервые за все эти девять лет, с тех пор как у нее родился сын, Катринка почувствовала себя невыразимо счастливой.

ПРОШЛОЕ 1977–1991

Глава 26

– Как она может только писать такое? – В голосе Катринки слышались обида, смятение, гнев.

Адам оторвался от номера «Файненшнл таймс», который он читал, и принял такую позу в широком самолетном кресле, чтобы лучше видеть свою жену. Несмотря на все переживания, подумал Адам, она прекрасно выглядит в костюме «Шанель», который он купил ей вчера. Он был такого же бледно-голубого цвета, как и ее глаза.

– Что же она пишет? – спросил он.

– Посмотри! – Она протянула ему ксерокопию обозрения Сабрины в «Лондон глоуб».

После свадьбы они еще два дня оставались в «Гранд-отеле дю Кап» в Кап-Ферра, а потом отправились на несколько дней в Париж. Пакет с газетными вырезками прибыл срочной почтой из офиса Адама в Нью-Йорке незадолго до их отъезда в аэропорт, откуда они должны были вылететь домой. Адам просмотрел эти вырезки достаточно бегло, лишь бы уловить, о чем там идет речь, затем позвонил в Ньюпорт матери. Ему хотелось самому первым сообщить ей о своей женитьбе.

Матери не оказалось дома, и это означало, что через несколько часов, когда разговор, наконец, состоится, его женитьба уже не будет для нее новостью. Нельзя сказать, чтобы он был этим особенно огорчен. Как все будет, ему хорошо известно. Поскольку единственная возможность избежать ссор с матерью заключалась в том, чтобы поступать всегда так, как ей этого хотелось – что было совершенно неприемлемым для Адама, – он обычно не посвящал ее в свои планы. Преимущество такого поведения заключалось в том, что она узнавала о его замыслах слишком поздно, ей уже ничего не оставалось делать – а она была весьма изобретательной женщиной, – как только высказывать свое неодобрение. Совсем недавно она заявила ему, что если бы она перестала читать газеты, то не имела бы никакого представления о том, что происходит в его жизни. После некоторой паузы она добавила, что это и к лучшему. Но, безусловно, появление невестки, в отличие от сомнительных подружек или рискованных деловых операций, едва ли могло ускользнуть от ее внимания.

Адам стал бегло просматривать статью Сабрины. Она была выдержана в ее обычном стиле: сенсационна, достаточно цинична и исполнена грубого юмора. Она была озаглавлена «Плейбой и модель», Катринка именовалась в ней «бывшей подружкой Франты Донала», которая, как сообщалось далее, покинула Франту после несчастного случая, почти перечеркнувшего его карьеру. Затем она увела Адама от Александры Оуджелви, его «давней подруги», которая вынуждена была отменить свой заказ на свадебное платье от Диора, потеряв при этом значительную сумму залога. Далее Сабрина выражала надежду, что Адам возместит ущерб, поскольку всем было известно, что от состояния Оуджелви не осталось ни доллара. Здесь же был помещен снимок Адама и Александры, а фотографии Катринки не было.

Закончив читать, Адам вернул ей ксерокопию и произнес:

– Неплохо.

– Ни слова правды, – гневно сказала Катринка.

– Ну, почему же, – усмехнулся Адам. – Оуджелви и в самом деле разорены.

– Она изображает меня какой-то проституткой.

– Но я действительно без памяти в тебя влюбился, практически с первого взгляда.

– Как ты можешь смеяться! – сказала Катринка, и в голосе ее послышались раздражение и отвращение.

– Нас будут часто упоминать в прессе, Катринка, и тебе надо научиться ничего всерьез не принимать из того, что напишут, иначе ты будешь чувствовать себя несчастной. Обозреватели пишут обо всем, что им захочется, независимо от того, правда это или нет, честно или нечестно.

– Еще шампанского? – спросила стюардесса, молодая женщина с пепельного цвета волосами, собранными на затылке в хвост.

– Да, пожалуйста, – сказал Адам.

Катринка до этого никогда не летала первым классом, и ей здесь очень нравилось, но все же меньше, чем в специальном самолете, который Адам заказывал для их полета из Мюнхена в Кап-Ферра и Париж. Что это была за роскошь, когда не надо было проходить контроль, ожидать у заграждения или отыскивать свободное место на полке, чтобы положить ручную кладь. Она с наслаждением потянулась в широком кресле, потом повернулась к Адаму и спросила:

– А почему на них не подают в суд?

– Это пустая трата времени и денег, конечно, если речь не идет о чем-нибудь, наносящем уж слишком большой ущерб. Но так бывает редко. Чаще – это просто чтиво, и всегда – с помоями. А как насчет других газет? Что в них пишут?